– Voila! Вы ослепительны, Матильда! – говорит она и вдруг хмурится. – Но эта складочка на рукаве мне не нравится. Сейчас я поправлю…
Мадмуазель Жанетт расправляет все складки, помогает натянуть шелковые перчатки и застегнуть туфельки на высоком каблучке, на плечи набрасывает накидку из белого меха. Такую мягкую, что стоит прикоснуться к ней щекой, и начинаешь мурлыкать от удовольствия.
– Bellisimo!
Матильда видит себя в зеркале и улыбается своему отражению – это будет вечер триумфа!
«Сегодня я выгляжу шикарно, и зеркало это подтвердило. Как обычно, все взгляды устремлены на меня: восхищенные мужские и завистливые женские. На мне платье цвета чайной розы. Тяжелый шелк струится по телу, облегая все изгибы…
Элегантно одетые гости пили аперитив и негромко разговаривали. Пахло французскими духами, пудрой и дорогими сигарами. Лакей бесшумно подошел ко мне. Я взяла бокал с шампанским, сделала глоток и оглянулась.
Один незнакомец не сводил с меня глаз. Он был красив и хорошо сложен. Я почувствовала его взгляд, но виду не подала, не впервой, что мужчины желают меня. Вечер начался многообещающе. Подойдя к баронессе фон Штейн, я тихо спросила:
– Кто это?
– Это Артур Олевский. Ты слышала о нем?
– Смутно припоминаю… Что-то жутко скандальное…
Я напрягла память, нечто знакомое прозвучало в этом имени, связанное с громким скандалом. Баронесса фон Штейн продолжала шептать:
– Он вращается в изысканных кругах, и у него скандальная репутация. О его победах все сплетничают. Одна бросила мужа и лишилась состояния, другая пыталась отравиться, баронесса N постриглась в монахини, когда он позабыл о ней, обхаживая новую жертву. Ты решила им заняться? Осторожней, милая, – заботливо предупредила баронесса фон Штейн, как это делают подруги.
Хочу ли я заняться им? Почему бы нет? Скандалы вокруг его имени меня только заводили. Я умею разбивать сердца, оставаясь равнодушной, и у меня давно не было достойного соперника. Ведь игры придуманы для того, чтобы играть, а я хороший игрок и не из тех, кто проигрывает.
Развернувшись, я снова встретилась с Олевским взглядом. Невидимые глазу токи пробежали между нами, атмосфера в зале накалилась. Баронесса фон Штейн что-то мне сказала, а я вроде даже ответила, сейчас не помню. Хотелось избавиться от нее, а она стояла рядом и болтала-болтала. Вдруг баронесса увидела хорошего знакомого и пошла поздороваться. Только это мне и нужно было…
Музыканты заиграли танго, да так страстно и чувственно, что захотелось танцевать. Артур Олевский подошел ко мне и поцеловал руку. Все мельчайшие волоски встали дыбом, пульс участился. Мы молча поставили бокалы с шампанским и заскользили по залу.