– Туалет здесь?
– Да, – ответила Анна и показала рукой. – Налево.
Оглянулась, а мужчины нет. Анна кинулась в официантке:
– Вы не скажете: куда делся мужчина, с которым я только что говорила? Он сидел за этим столиком.
Официантка на секунду задумалась и ответила:
– Не помню никого.
– Он всегда сидит за этим столиком. Длинные седые волосы, руки музыканта, пиджак в виде смокинга, только весь вконец потрепанный.
Официантка странно смотрела на нее и молчала.
– Только не нужно говорить, что это мне привиделось! – крикнула Анна и осеклась на полуслове. – Он там на фото…
И подвела официантку к фотографии висящей на стене.
– Это Берецкий, – ответила официантка. – Он пианист, то есть был пианистом. Только он умер…
– Не может быть!
– Я же говорю, что нечисть пришла в движение.
– Сколько нам ждать? – заволновались, сидящие за столиком парни. – В горле уже пересохло!
Официантка вернулась к посетителям, а Анна выскочила на улицу и увидела силуэт Берецкого, скрывшийся за поворотом…
Не теряя ни секунды, Анна побежала за ним. Улица была пустынной, она завернула в проулок и вскоре уткнулась в калитку. Это был очень старый, почти разрушенный двухэтажный дом. Двор был безлюден и тих, и эта тишина казалось враждебной. В окнах ни света, ни каких-то звуков. Обшарпанная входная дверь. На миг Анна усомнилась, стоит ли продолжать поиски и не лучше ли оставить все как есть? Нет, она должна разгадать эту тайну.
В подъезде остро пахло мочой, кошками и старыми окурками. На лестничной площадке всего одна квартира. Анна протянула руку и прикоснулась к кнопке звонка. Звук гулко отозвался в глубине квартиры. Она нервно ждала, но никто не открывал ей дверь. Подождав немного, она опять нажала на кнопку звонка. Послышался какой-то шум, и снова все смолкло. Она прижалась щекой к двери… и она открылась…
Анна осторожно заглянула внутрь и тихо спросила:
– Тут есть кто-нибудь? Можно войти?
Ей никто не ответил. Она зашла, в коридоре было темно и тихо. Атмосфера этого мрачного дома была настолько странной и пугающей, что Анна уже хотела отказаться от своей затеи. Внутри никого не было – ни живого, ни мертвого. Она стояла и ждала, чувствуя, как бешено колотится сердце, словно в предчувствии чего-то нехорошего. Анна еще раз спросила:
– В доме кто-нибудь есть? Можно я зайду?
– Ты уже зашла, – послышалось где-то сбоку.
Было в этом голосе что-то безумное и безжизненное. Она с опаской шла по темному коридору на голос, Берецкий сидел в кресле, в руке у него был бокал с чем-то темным. В камине горел огонь. На столе стояла бутылка коньяка, ваза с засохшими цветами, пепельница, полная окурков. Тяжелый запах табака, сырой штукатурки, плесени прочно въелся в обивку кресел, в занавески, обои. Воздух был спертый и затхлый. Как он может жить среди этой грязи, тяжелого запаха и запущенности?