В Российской империи как в государстве интернациональном, объединяющим в подданстве многие вассальные земли и народы, идеи радикального национализма с прямой проекцией на корону разрушали саму основу сознания имперской нации. Синергическая формула «Русские подданные всех национальностей и вероисповеданий», вырождалась в деструктивный лозунг черносотенцев «бей жидов – спасай Россию». И это освящалось отдельными представителями церкви (!).
Сам Николай Второй дистанцировался от праворадикалов. Не раз они пытались воспользоваться памятными торжествами по случаю юбилея того или иного исторического события с целью расширения своего влияния на власть. Тем не менее, например, им было запрещено участие в официальном праздновании 300-летия дома Романовых в Зимнем дворце (собирались поднести царю хлеб-соль) и 200-летия Полтавской битвы (собирались провести съезд русского народа).
Выборы в I Государственную Думу правые радикалы бойкотировали полностью. Тем не менее, со временем пришло осознание невозможности тотального бойкота нарождавшейся системы парламентских отношений. Поэтому, уже на выборах во II Думу правые силы смогли провести 63 представителя, на выборах в III Думу – 140 представителей.
Тем не менее, парламентская деятельность черной сотни сводилась преимущественно к саботажу. Так, их концепция выборов в II Думу заключалась в голосовании за левых там, где не было возможности провести правого кандидата, с целью ускорения роспуска будущей Думы.
В работе III Думы черная сотня вошла в коалицию с партией октябристов. Тем не менее, и здесь ультраправые не смогли реализовать никакой положительной программы; вся их деятельность сводилась к блокированию различных проектов совместно с октябристами на почве общего «пламенного патриотизма».
На выборах в IV Думу (1912 г.) черносотенцы продемонстрировали широкий спектр способов фальсификации выборов, следуя призывам Пуришкевича, допускавшего любые пути подлога выборов до тех пор, пока это не будет «настоящая русская Дума, без евреев и депутатов от Кавказа и Польши». К моменту этих выборов черносотенцы, несмотря на декларируемый принцип «культурных приемов» политического взаимодействия, отказались только от прямого террора.
К 1916 году правые партии и организации приходят к своему упадку, выполнив свою функцию по «разрыхлению и разжижению» государственного режима. Умеренные правые склоняются к Прогрессивному блоку, в рядах черной сотни наблюдается повсеместный разлад.
Тем не менее, нельзя говорить ни о деполитизации черносотенного движения, ни о его дерадикализации. В действительности, проблема заключалась в том, что к концу 1916 года и приближающейся Февральской революции социальная конъюнктура претерпела значительные изменения, о чем свидетельствует индифферентность целевой аудитории черной сотни – дворянства, купечества, крестьянства – к ультраправой псевдомонархической пропаганде, неспособной предложить какой бы то ни было позитивной программы.