– До семи.
– А ваши коллеги?
– Примерно так же.
– Сегодня вам придется задержаться. Придумайте что-нибудь и дождитесь, пока отдел, а лучше вся редакция – опустеет. Потом вы впустите меня. Мне нужно кое-что сделать.
– Вы знаете… ну, вы уже понимаете, кто именно?
– Все, – сказала я.
Арнольд опешил.
– В смысле?
– Весь ваш отдел.
– Я… это просто невероятно… не могу поверить…
– Я тоже, – сказала я. – Я никогда не сталкивалась с таким. Неудивительно, что вас довели до такого состояния. Ведь на вас покушалась целая группа.
Мы попрощались и договорились встретиться вечером.
Я пришла к половине восьмого. Редакция опустела и являла собой тоскливое зрелище – заваленные бумагами и прочим хламом рабочие столы, отставленные стулья, потухшие экраны мониторов, голые вешалки и назойливое гудение флуоресцентных ламп под потолком. Мы с Арнольдом прошли в его отдел.
– Мне кажется, они что-то заподозрили, – сказал Арнольд.
– Ну разумеется, – улыбнулась я. – Ведь теперь вы для них недоступны.
– Да, да, – он усиленно закивал. – Они весь день как-то странно себя вели. Постоянно подходили ко мне с глупыми расспросами, кидали на меня взгляды, как будто хотели у меня что-то спросить, но не решались.
– Я даже знаю, о чем именно спросить, – пошутила я, и Арнольд рассмеялся.
– Ладно, – сказала я, – а теперь ритуал.
На стол Арнольда я выложила мраморную заточенную под перо палочку и пузырек невидимых чернил. Разумеется, можно было бы просто ограничиться мешочком – в конце концов, с ним Арнольду ничто не угрожало, но энергетические вампиры обычно быстро находят себе новых жертв, к тому же, как я заметила сегодня утром, от этого недуга уже страдают и другие служащие редакции.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Арнольд.
– Нарисовать несколько рун, – сказала я.
– Предохраняющих?
– Нет, эти руны не предохраняют.
Письмо невидимыми чернилами – искусство особенное. Поскольку руны, которые я старательно вывожу мраморным пером, не видны даже для моего глаза, я должна четко представлять их у себя в голове. Любая ошибка или неточность уничтожит весь их эффект. Я потратила несколько лет на то, чтобы в совершенстве овладеть этим умением, но даже после этого не была уверена в собственном мастерстве. Старый скандинав, который обучал меня рунам, любил говорить, что уверенность в этом деле (впрочем, как и в любом другом), может стать твоим главным врагом, который в решающий момент подкрадется к тебе и вонзит в спину нож.
Я аккуратно наносила одни и те же руны – сначала на рабочих столах, затем на стенах и наконец на полу. На всякий случай я начертала руны и в других отделах. Когда дело было закончено – баночка с чернилами почти опустела, – мы погасили в отделе свет и спустились вниз.