Все уже клонилось к заключению общего мира, к утверждению спокойствия и благоденствия. Но, к сожалению, в Европе Александр правил не один. Примерно в одно время с ним возник на горизонте, как пишет русский публицист Н.И.Греч, «блистательный метеор, с необычайной силой сжавший в себе все бурные стихии кровавой революции французской». Это был Наполеон Бонапарт, который «изумил величием своего гения весь тогдашний мир; он успокоил Францию, победил и усмирил несметных врагов ее, пролил реки обилия и богатства на свое отечество, озарил его блистательною славою, но не долго пользовался бескорыстным удивлением современников».
Бесконечные нарушения прав человека, покушения на чужую собственность, жертвование общим благом ради возвышения членов своего многочисленного семейства и, наконец, злодейское убийство ни в чем не повинного герцога Энгиенского – все это открыло глаза Европе.
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
В течение 1803 года в Англии составился заговор против Наполеона Бонапарта. Об этом стало известно полиции, и ряд заговорщиков был арестован. В связи с этим ходили слухи о пребывании в Париже одного из королевских принцев. Соответственно, Наполеон, пребывая в деспотической ярости, заподозрил в этом принце герцога Энгиенского, единственного сына последнего принца де Конде (это была одна из младших ветвей королевского дома Бурбонов). Или, может быть, Наполеон просто притворился убежденным в этом потому, что этот человек был у него под рукой: герцог проживал в нескольких часах езды от французской границы, в баденском местечке Эттенхайм. Он был коварно похищен и доставлен в Париж. А там 21 марта 1804 года его расстреляли, хотя никакой вины за герцогом не было. Считается, что этим Наполеон хотел доказать монархистам, на что он способен и что с ним лучше не связываться. Позднее он говорил, что о смерти герцога Энгиенского «много понаписали гнусностей» и что она не была делом его рук.
И первой восстала против Наполеона Англия.
Для чего я все это рассказываю?
Чтобы было понятно то, что происходило потом.
А происходило вот что. Так уж сложилось, что Александр с самого начала возненавидел Бонапарта, которого он считал «исчадием ада», «злым гением» революции и своим главным конкурентом. Про него он говорил: «Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать». Или вот еще его слова: «В Европе нет места для нас обоих. Рано или поздно один из нас должен уйти».
А в 1802 году, когда Наполеон объявил себя пожизненным консулом (то есть еще не императором, но уже почти императором), Александр написал Лагарпу: