«Второй корпус обрекает себя на жертву. Подумайте о нас и помогите нам».
Михаил Богданович отвечал:
«С благодарностью признаю вашу решимость. Гренадеры готовы подкрепить вас».
Как видим, решительные действия Барклая, пославшего вперед две дивизии 3-го гренадерского корпуса, во многом способствовали общему успеху сражения под Парижем. Он ввел в бой резерв и «немедленно определил жребий сражения».
После этого Барклай приказал приостановить наступление, ожидая вступления в дело запоздавшей Силезской армии Блюхера и войск кронпринца Вильгельма Вюртембергского. Однако выяснилось, что Блюхер якобы слишком поздно получил диспозицию и не смог занять назначенных ему мест, а кронпринца нельзя ожидать ранее, чем через несколько часов.
Вот так всегда с этими союзниками!
Ведь что они такое?
По сути, это вчерашние враги, у которых вдруг появился новый общий враг. И они всегда приходят вовремя лишь в одном случае – к дележу территории противника.
Позднее пруссак Блюхер оправдывался тем, что его армия запоздала с началом штурма из-за какого-то канала, который не был нанесен на карты и который пришлось долго и трудно форсировать.
Лишь через много часов корпуса Йорка и фон Клейста приблизились к укрепленному селению Лавилетт, что на севере от Парижа, а корпус А.Ф.Ланжерона пошел на Монмартр, высокий холм, господствующий над Парижем.
Когда у Лавилетта разгорелся упорный бой, французы возобновили нападение на Пантен, но прибытие Силезской армии решило судьбу битвы.
И именно в это время, наблюдая с Монмартрского холма огромное превосходство союзных сил, командующий французской обороной Жозеф Бонапарт решил покинуть поле боя.
Проще говоря, старший брат Наполеона просто бежал, пополнив ряды предателей Наполеона, трон под которым уже не просто шатался, а, пожалуй, уже и отсутствовал.
А потом колонна кронпринца Вильгельма Вюртембергского перешла Марну и атаковала крайний правый фланг французской обороны с востока, пройдя через Венсенский лес и захватив селение Шарантон.
В это же время Барклай возобновил наступление в центре, и вскоре пал Бельвилль.
Подытоживая вышесказанное, можно утверждать следующее: атака на Париж была подготовлена из рук вон плохо. Союзное командование не показало нужного единства, оно предпочитало действовать числом, а не умением.
Но при этом бросало в самое пекло кого?
Правильно. Исключительно русские войска.
В результате, русские понесли очень большие потери (почти 80 % от общих потерь союзников).
Тем не менее, на всех направлениях союзники рано или поздно вышли непосредственно к городским кварталам, и вот уже бои закипели на улицах города. Видя это, маршал Мармон, желая спасти многотысячный город от разрушения, отправил парламентеров к русскому императору. На это Александр I ответил, что «прикажет остановить сражение, если Париж будет сдан». И к этому он многозначительно добавил, что «иначе к вечеру не узнают места, где была столица».