Мы перестаем обсуждать Испытание и начинаем вспоминать дом. Томас, Вик и Трейслин делятся сведениями о наших колониях. В Талсе больше семидесяти тысяч жителей, их колония – это южная половина бывшего города Талса в штате Оклахома и его окрестности. В Талсе по прежнему действует нефтеперерабатывающий завод, там работает отец Вика. Родители Трейслин трудятся на электростанции – это самое крупное действующее предприятие во всем нашем Содружестве. Стейша как будто не стремится делиться сведениями о своей семье. Она просто лежит на спине и смотрит на звезды, которые уже можно различить сквозь дымку. Парни сравнивают свое оружие, а она о чем-то размышляет – интересно, о чем? У обеих девушек ножи, у Вика револьвер, как у меня. Я рада, что они не стали утаивать свои средства самозащиты, однако опасаюсь, усну ли, зная, что спутники, которым я не совсем доверяю, вооружены.
Мы не тушим костер и назначаем две пары караула, чтобы сторожить сон остальных: Вик и Томас, я и Трейслин. Стейша не удивлена, что ее не назначили в караул: она молча поджимает колени к животу и засыпает. Я отдаю Томасу свой револьвер, потому что его смена заступает первой, и закрываю глаза в сомнении, заслуживает ли эта троица даже того ограниченного доверия, которое мы ей оказали. Если нет, то я вряд ли доживу до утра.
Но утро уже брезжит, а я еще жива.
Трейслин и меня будят после нескольких часов блаженного забытья, и мы вместе любуемся рождением нового дня. Она охотно рассказывает, что, в случае поступления в Университет, хочет стать учителем. Она влюблена в парня у себя в колонии и собиралась за него замуж. Его не выбрали для Испытания, а это значит, что они вряд ли увидятся вновь.
– Вам обоим повезло: выбрали и тебя, и твоего парня, – говорит она в приливе откровенности.
– Томас не мой парень, – отнекиваюсь я, чувствуя, что краснею.
– Меня не обманешь. – Она широко улыбается. – Вижу, он в тебя влюблен.
– Он меня просто охраняет. Мы ведь земляки. – Возражая ей, я ловлю себя на радостном возбуждении. В глубине души я надеюсь, что она права, потому что с каждым днем все больше убеждаюсь, что сама в него влюбляюсь.
Она меняет тему, и мы беседуем о своих родных, о сданных экзаменах, о расстоянии, которое должны преодолеть, чтобы сдать нынешний. Она кажется по-настоящему милой и даже слишком доверчивой – эх, кто бы говорил о доверчивости… Я рассказываю о ловушке – чистом пруде и зеленой лужайке, под которыми нас ждала взрывчатка. Не знаю, верит ли она мне, но я исполнила свой долг – предостерегла от поджидающих нас повсюду опасностей.