– Бедняга попробовал перемахнуть через забор милях в ста отсюда, но упал на землю мертвый. Нам оставалось только похоронить его, как вы с другом похоронили девушку.
Я не могу пошевелиться.
– Только Испытатель мог знать, что мы с Томасом сделали это.
– Не все Испытатели согласны с действующими правилами. Один даже выводил из строя глиссеры, чтобы сотрудники не попадали в колонии вовремя и не могли отобрать кандидатов для Испытаний. К сожалению, те поломки, которые он устраивал по договоренности с нами, оказались, как доносит наша разведка, легко устранимыми. Иначе вы бы остались у себя в Пяти Озерах, и я разговаривал бы сейчас с другим кандидатом.
Может, он намекает на Майкла? Не Майкл ли рассказал обо мне Седому? Но что-то подсказывает мне, что тот не ответит на вопрос. Седой находится здесь не случайно. Но я слишком долго остаюсь без подслушивающего устройства Испытателей. Как бы их не встревожило затянувшееся молчание. Пора выяснить цель этого человека.
– Зачем этот разговор?
Он впервые улыбается:
– Дело в том, Сия, что мы знаем, что в твоей семье есть тайны, которые не нужно знать Содружеству. – Мешочек, который он все это время держал, перелетает через забор. – В мешке ты найдешь флакончик с жидкостью, которая, как мы надеемся, воспрепятствует действию снадобья правды. Выпей ее утром перед собеседованием, если желаешь добра себе и своей семье.
Угроза семье бросает меня в дрожь. Но страх ничему не поможет, и я стараюсь ему не поддаваться. Я перевожу взгляд с мешочка у меня в руках на Седого:
– Откуда я знаю, вдруг это очередная проверка? Если да, то жидкость во флаконе меня убьет: наказание за неверный ответ!
– Ты не можешь этого знать, – звучит грустный ответ. – Все, что у тебя есть, – это мои слова: я не принадлежу к Соединенному Сообществу. – Он отходит от забора. – Спрячь флакон среди сменной одежды, прежде чем пересечь финишную линию. Один из моих друзей позаботится, чтобы Испытатели его не нашли и чтобы он оставался среди твоих вещей перед собеседованием. Удачи, Маленсия! Надеюсь, мы еще встретимся.
Ничего больше не говоря, он отворачивается и уходит. Я провожаю его взглядом, пока он не исчезает в высокой траве, потом надеваю свой браслет и забираю рюкзак. Солнце уже садится, надо торопиться к Томасу, но я хочу сначала обдумать все услышанное, да и разобрать коричневый мешочек. Действительно, моя рука нашаривает пузырек без этикетки, заткнутый черной пробкой. Я аккуратно вынимаю пробку и нюхаю жидкость в пузырьке. Она издает слабый аромат роз.
Я прячу пузырек глубоко в кармане штанов и перебираю содержимое мешочка. Опять вода, хлеба и сыра нет, вместо них коробочка с малиной, связка дикой моркови и несколько желтоватых плодов – груши, наверное. Морковь и малину я могла бы нарвать сама, может, груши тоже здесь растут? Отойдя от забора и посвятив четверть часа поискам, я нахожу не только грушевое дерево, но и густой малинник, усыпанный спелыми ягодами, и много дикой моркови. Выходит, в мешочке еда не для меня одной, я должна ей поделиться. Человек за забором знает, что я не рассказывала Томасу про хлеб и сыр. Он хорошо осведомлен.