Меня только что обозвали проституткой.
Вот этот мужик, который ничего обо мне не знает, заявился сюда как к себе домой и обозвал меня проституткой? Наверное, я должна была заплакать. Сказать, что он ничего не знает. Потребовать позвать сюда настоящего хозяина дома. Попробовать доказать, что я честный человек. Как-то объясниться.
Но…
— А вы кто такой и по какому праву здесь варежку разеваете? — поинтересовалась я, закинув ногу на ногу. — Понимаешь ли, заявляется тут некий хмырь, начинает добропорядочных девушек обвинять, черт знает в чем, и считает, что это сойдет с рук? Я искренне рекомендую вам извиниться. В противном случае, за оскорбление я могу открутить вам голову. Не знаю, в курсе ли вы как это выглядит. Хрустят косточки, жилы повисают на тонких ниточках. Сгнившие кости осыпаются прахом. Впрочем, — я сама испугалась тому жуткому накалу, что прозвучал в моем голосе. — Не извиняйтесь. Не надо. Оскорбите меня еще раз, и я приведу свою угрозу в исполнение. Это совершенно дивное занятие, которого я была долгое время лишена.
Мужчина посерел. Наверное, это должно было меня остановить. Помочь мне как-то взять себя в руки. Но тяжелое утро, отвратительный день… В общем, моей вины не было, но «Остапа понесло». И как понесло!
Я видела, что человек испуган и «дожимала» его.
— Я, знаете ли, очень люблю изучать человеческие души! — словно сам собой болтал мой язык, пока разум четко фиксировал. Правда.
— Это такое приятное занятие. — Ложь.
— Вначале ищешь, какие у человека болевые места, нарывы, что заставляет его сходить с ума от боли и беспокойства. — Правда.
— А потом бьешь в эти места! — Ложь.
— Стыдно признаться, место, где я была запечатана, — Ложь.
— Заставляло меня сходить с ума. — Ложь.
— Так, как вы говорите, вас зовут и кто вы?
— Я Муль. Местный стряпчий.
— А что делаете здесь? — продолжила я, разглядывая наращенные ногти и с удивлением констатируя, что мои коготочки выдержали марш-бросок на ура. Только стали какими-то уж больно твердыми, как настоящими.
— Слежу за комнатой господина…
— А господинчика нашего как зовут?
— Господин Дай. Дайре фон Шлосс.
— Щупленький. Рыженький?
— Да.
— Ясно. Можешь быть свободен, милейший. Твой господин лично пригласил меня в гости. И твое своеволие может ему очень не понравится. А теперь, идите, идите. Если не хотите, чтоб все, что уже здесь прозвучало, было испробовано на вашей шкуре.
Я еще договорить не успела, а от стряпчего не осталось и следа. Как-то он уж очень быстро мне поверил. Странный малый.
Ой, а вот, кажется, и тяжелая гвардия пожаловала.