— Что-то вроде… аллергии. Магия несовместима или с некоторыми действиями, или с носителями других видов магии, или с некоторыми продуктами, или с воплощениями стихии. Например, огненные маги не могут находиться очень долго у воды. Если по каким-то причинам они оказываются закрытыми в водном пространстве — они лишаются своей магии.
— Навсегда?
— Да. Считается, что маг, попавший под управление чужой стихии, лишается покровительства своей. Соответственно, находясь на территории чужой стихии, маг не может колдовать.
— Значит, ты маг воздуха, — констатировала я, с лёгкостью решив простую задачку.
Плечо Дайре под моей головой дрогнуло, он сам напрягся.
— Почему?
— Потому что сейчас мы на территории земли. Если я правильно помню одну совершенно дурацкую, но от того не менее затягивающую игрушку, пары-антагонисты это огонь и вода, воздух и земля. Вопрос в том, как насчёт стихий из других расовых чёрт? Они влияют как-то?
— Нет, — отозвался Дайре, справившись со своим удивлением. — Пары действуют только внутри четырех стихий.
— А в человеческих? Стихии разума противопоставляется стихия предвидения?
— Верно.
— Ага. Ладно. Это надо вначале обдумать, потом буду задавать вопросы. У меня остались пока ещё два готовых.
— Давай по порядку, попробую ответить. Только минуточку, — спохватился мужчина. — Это, конечно, формальность, но формальность, которая может сыграть свою роль после того, как ты получишь свой родовой медальон.
Губы рыжего прижались к моему виску:
— С гордостью и честью принимаю тебя, принцесса Таирсская, в нашу семью, и нарекаю своей сестрой по крови, по духу и по силе, — и чуть отстранив меня, улыбнулся. — Давай свои вопросы, сестрёнка.
Один вопрос отпал сам собой.
Чтобы ни случилось со мной в этом мире, теперь у меня был брат, который назвал меня кровной сестрой, открыв для меня сначала свой дом, а потом и свою душу.
— Спасибо, — шепнула я.
Дайре ухмыльнулся, подмигнул, став, наконец, похожим сам на себя.
И я улыбнулась ему в ответ.
Улыбка переросли в усмешки гиен, а потом мы расхохотались.
И только когда мы успокоились, я смогла спросить:
— Чего мы ждём здесь?
— Нашего брата. Я успел передать ему послание до того, как… как очутился на этой полянке.
— Ага! — обрадовалась я, — а это и переводит нас к следующему моему вопросу. Всё-таки, что здесь случилось?!
— Этот вопрос очень интересует и меня, — согласились у меня над головой.
Я подняла взгляд практически инстинктивно и мгновенно об этом пожалела. Страх вонзился в позвоночник раскалённым прутом, пригвоздив меня к земле. Страх свился клубком змей в животе. Господи, как же страшно!