— Вот и пришли. — Рэб опустился на землю. — Привал, до завтрашнего утра.
Скорняк сел рядом и Арагац, еще нерешительно, заглядывая в глаза, будто спрашивая разрешение, пристроился рядом.
— Ара, брат, садись ближе, не стесняйся. — Обхватил его одной рукой и подтянул ближе. — Греть меня будешь ночью.
Рэб дежурил вторую половину ночи. Любопытство подначивало рассмотреть интересный кластер, как можно раньше. Утренний туман скрывал от глаз подробности. Он стелился по земле, открывая взгляду верхнюю часть вокзала, опоры проводов, верхушки семафоров, крыши вагонов и локомотивов. За вокзалом виднелись строения, по виду, казенного предназначения. Перед вокзалом, в утопающих в тумане верхушках деревьев, узнавались крыши типовых железнодорожных бараков, построенных еще в начале двадцатого века.
Кластер казался странным. Тому, кто очертил его границы, как будто хотелось вытащить именно вокзал с привокзальной инфраструктурой. Кто-то удовлетворил каприз ребенка, возжелавшего «паровозики». Рэб толкнул Скорняка. Тот заморгал спросонья. Арагац, чтобы скорее разлепить веки своему спасителю лизнул его в лицо.
— Ара, хватит, я уже не сплю. — Скорняк отвернул от себя собачью морду.
Пса это совсем не обидело. Он преданно смотрел в глаза человеку и вилял хвостом.
— Туман сойдет и спустимся вниз, а пока перекусим. — Распорядился Рэб.
— Горяченького бы? — Скорняк зябко передернул плечами.
Они разогрели еду горелкой прямо в банках, позавтракали, запили живцом. Туман к этому времени почти растаял. Скорняк посчитал, что только ему придется делить свою еду с собакой, однако Рэб тоже пожертвовал большой кусок говядины из своей банки. Завтрак придал сил и надежд на положительный результат похода.
К вокзалу подошли по балке, часто высматривая опасность. Ничего подозрительного Рэб не заметил. Ни мутантов, ни людей. Они зашли со стороны переезда. Там железнодорожный путь упирался в асфальтированную дорогу, послужившую границей кластера. Вдоль путей росли раскустившиеся клены, хорошо скрывающие от ненужного взгляда. Воздух пах креазотом. Так и казалось, что свистнет локомотив или раздастся через репродуктор невнятный голос дежурного.
Ближе к зданию вокзала пути стали множиться. На самом крайнем стояли вагоны, загнанные в тупики. По внешнему виду, они уже отслужили свое.
— Это же готовый дом. — Заметил Скорняк. — И кровати, и столы, все есть.
— Согласен. А как их транспортировать в наш стаб?
— Трактором. Гусеничным. На лыжи поставить и тянуть.
— Если дорастем до трактора когда-нибудь, так и сделаем.
Потом пошли грузовые вагоны. Они все были открыты. Надо было полагать, что такой интересный кластер обязательно будут караулить перед каждой перезагрузкой. Нетронутыми были только тележки с гравием и углем. Рэб заглядывал в каждый открытый вагон, пытаясь понять, что за груз находился в нем. Чистыми под ноль оказались только первые два, в остальных осталось по-разному. Комбикорм в мешках не тронули совсем. Сахар разобрали на четверть. Коробки с фруктами наполовину. Многие из них намокли и просели под начинающими преть фруктами. Вагон, забитый сантехникой тронули с краю. Не бог весть, какая ценность в мире отсутствующего водопровода. Вагон, сильно пахнущий бытовой химией почистили хорошо. Мыться и мыть народ не разучился.