Рэб отдыхал два раза, преодолевая за рывок пять этажей. В такой хорошей физической форме он еще никогда не был. В одну из остановок он хлебнул живец для тонуса.
Пират матерился и стрелял, не замечая Рэба.
— Что в этот раз я сделал не так? — Спрашивал он у воображаемого создания, ответственного за соответствие жизни соблюдаемым приметам. — Новичку помог. Не обманул… почти.
Рэб кашлянул. Пират обернулся.
— Наконец-то. Отсидимся по-тихому на крыше пару дней, подождем, когда они с голодухи рассосутся и уйдем. В этот раз военные схалтурили. Через кордоны прошло гораздо больше мутантов, чем раньше. Забаррикадируй дверь.
— Как?
— Жопой об косяк! Как хочешь! Мебелью из номеров, как угодно.
Рэб перетащил на лестницу, на последний пролет две кровати, журнальный столик и комод. Когда тащил комод, снизу долетел звук бьющегося стекла. Закрыл дверь и свалил на нее весь хлам. Защита получилась не супер. Одна надежда на то, что мутанты не очень разбираются в устройстве лестниц.
Пират уже не стрелял, пересчитывал патроны к своей снайперке.
— Двадцать штук осталось.
— Ну, так мы и воевать вроде не собираемся? Пересидим по-тихому.
— Это топтуна или рубера можно провести. А если мутант высшего порядка, то он будет знать, что с крыши стреляло свежее мясо. Мяааасо. — Протянул Пират с вожделением.
— Ты его видел? — Испугался Рэб.
— Нет, но по почерку догадался, что он на нас стаю травит.
— Может, сбежать успеем? На Ниву и сядем и драпанем.
— Ты что, это вообще без шансов. Затихариться на крыше лучший вариант.
Пират залез в свой рюкзак и вынул оттуда непонятный для Рэба предмет.
— Мина «Монка». Поставлю на лестнице. Мало не покажется никому, кроме элитника. Его не пробьет, только разозлит. Ему противотанковую мину надо. Последний рубеж, дальше только рукопашная.
Пират лег на битумную поверхность крыши и приложил ухо. Долго вслушивался. Рэбу показалось, что его напарник услышал звуки сирен, таким безмятежно-просветленным было его лицо.
— Бродят по гостинице. Ищут нас. Скажи, Рэб, какого ты полез этот труп спасать?
— Ты про курсанта? Так он живой был.
— Наперед запомни, благотворительность за свой счет здесь не в чести. Сам погибай, а товарища выручай, это не про Улей.
— А как, про Улей?
— Дружба хороша, пока она помогает выжить. А когда вредит, это уже не дружба, это массовая погибель.
— Так бросил бы. Не звал на крышу прятаться.
— А я хотел тебе ногу прострелить, чтобы ты поорал, да тварей к себе привлек.
— А что не выстрелил?
— Да элитника так не отвлечешь. Он все равно запомнит, что был выстрел.
— Тогда, мы все равно обречены. Пострелял ты славно.