— Вот, отец, этот человек, по рекомендации Пирата, желает обосноваться.
— Возьму мою руку. — Произнес старец хриплым и слабым голосом.
Реб взял его теплую пятерню в свою. Старика Будто дернуло током, залихорадило, он замычал, как бык, замотал головой, выдернул свою руку и прикрылся ею, как от занесенного удара.
— Зверь! Зверь! Вы пустили к нам зверя! — Зашипел старец.
Он бы закричал, если мог. Горло и связки, сожженные в свое время алкоголем, в Улье не смогли восстановиться.
— Гоните, гоните его! Прочь! Прочь! — Старец беспомощно метался на своем «троне».
Сопровождающий забегал, засуетился, позвонил в колокольчик, висящий на стене.
— Отец, успокойся, это человек, обычный человек. В нем нет ничего звериного.
— Я чувствую его, чувствую, зверь это, опасный! Гоните прочь его!
В комнату вбежали две женщины.
— Девки, помогите отцу нашему успокоиться. А ты… — Сопровождающий указал пальцем в Рэба, — за мной.
Рэб подчинился и пошел на выход. Ему совсем не понравился спектакль, устроенный главой поселка. Можно было сказать просто — мест нет, а не устраивать из этого представление. Хотя, в душе скреблось сомнение в том, что старик ошибся полностью. Неожиданный и полезный дар управления телами мутантов, мог как-то подпортить человеческую ауру, или что там чуял старец. В метафизику Рэб не особенно верил.
Сопровождающий снова запер Рэба в «фильтрационном пункте». Все вещи уже лежали горкой посередине комнаты.
— Спасибо, что дали помыться. — Поблагодарил Рэб сопровождающего. — А часто ли ваш старец так ошибается?
— Он не ошибается никогда. Сказано, что ты зверь, значит, зверь.
— Ты же с глазами, ты же видишь, что я человек! — Возмутился Рэб.
— Он видит не так, как мы. Глаза легко обмануть. Если мы не станем слушать Посева, то нашему поселку скоро придет конец. Я не хочу этого, и никто не хочет. Еще свежи в памяти недавние события. Так что собирайся молча и иди куда глаза глядят. Автомат соберешь, когда из тоннеля выйдешь. Тут тебе ничто не угрожает.
— Понял, спасибо и на этом. У меня горошины есть, обменяешь на еду?
— Сколько?
— Шесть.
— Шесть банок тушенки, две булки хлеба и шмат соленого сала.
— Идет, я все равно расценок не знаю.
Сопровождающий забрал автомат и вернулся через десять минут с ним и пакетом с едой. Рэб отсыпал ему шесть горошин, переложил в рюкзак. Сопровождающий заметил прикрепленный к нему крест с ножом, примотанным скотчем.
— Это зачем? Такой оберег на местную нечисть не действует.
— Не знаю, талисман мой. Скажи…
— Грибник. Меня здесь зовут Грибником. Я часто бегаю по грибы в лес. У нас тут имена со смыслом.