Столбов только с завистью качнул головой в ответ.
Пока хозяин давал распоряжение «домовому», он с любопытством оглядывал гостиную. Она была вполне современной, стандартной, если можно называть стандартом уют и красоту, выраженные интерьером. Мебель здесь выращивалась мысленным усилием по заложенным в бытовое оборудование программам, и в данный момент она представляла собой русский ампир девятнадцатого века: стулья с инкрустациями, кресла греческих линий, круглый стол на треугольной опоре, банкетка, шкаф — все окрашено в белый цвет и покрыто золоченой резьбой. Стены украшали картины в резных рамах — тоже дань эпохе ранней славянской истории: копии полотен Никитина, Рокотова, Боровиковского, Алексеева, Щедрина, зато в углу — солнышке, как его называли на Руси издревле, висела подлинная старинная икона с дорогим серебряным окладом — настоящая реликвия! Столбов двинулся было к ней, чтобы полюбоваться вблизи, как вдруг почувствовал еле уловимый, знакомый и в то же время незнакомый, дразнящий запах. И мгновенно понял, что в доме недавно побывал Шаламов. Вывод пришел сам собой, сработала интуиция, хотя Столбов и не был интрасенсом.
В комнату вкатился домашний киб с подносами, ловко расставил на прозрачной пластине обеденного стола тарелки: салат из репы, фасолевый суп, грибная солянка, фаршированный перец и пирог с яблоками. Напитков было два: селем и компот из дыни, а Мальгин принес еще и бутылку крымского вина «Мускат белый Красного камня».
— Кулинария — моя слабость, — признался хозяин смущенно, открывая вино. — Обслуживание в наших ресторанах достигло такого уровня, что посетитель встает сытым из-за стола почти при пустом желудке, но я таких приемов не люблю.
Выпили, приступили к трапезе. Столбов не был гурманом, но и он не ожидал, что обед будет таким плотным и вкусным, поэтому ел медленно, с удовольствием. Киб унес посуду, оставив напитки, и Мальгин глянул на инспектора.
— Кто вас интересует конкретно, Дмитрий? Сын, его жена или Дан Шаламов?
— Шаламов, — пробормотал Столбов, пораженный проницательностью старика. — Вообще-то все трое, — поправился он. — Даниил был у вас?
— Час назад. Искал Купаву. Я не знаю, где она. Ушла, к сожалению. — Мальгин поморщился, в глазах его промелькнули растерянность и беспомощность. — Забрала дочь и ушла. Даниил поверил, хотя взгляд у него… — Старик пожевал губами. — Как темный колодец, в котором живет голодный, чудовищный, незнакомый зверь.
— В народе говорят: волком глядит…
— Нет, взгляд Дана настолько необычен, что я даже не смогу подобрать метафору. Это взгляд… Люцифера… упыря, а не человека! Извините за эмоциональную речь, просто я до сих пор еще не пришел в себя.