— Престиж действительно высок, что видно по конкурсу в наши школы: двадцать один человек на место, и тем не менее интрасенсы к нам не идут. Нужен широкий обобщающий анализ с историческими параллелями и привлечением известных ученых и самих интрасенсов. Знаете, каков социальный состав официально выявленных интрасенсов? Двадцать два процента — ученые, причем, как правило, очень высокого класса, двадцать семь процентов — артисты, восемнадцать — художники, четырнадцать — писатели.
— А остальные?
— Деятельность остальных не поддается учету.
— То есть никто не знает, чем они занимаются. Может быть, это охотники, путешественники, бродяги, созерцатели?
— Среди интрасенсов не зарегистрирован ни один охотник. За остальных не ручаюсь.
— Хорошо, — прекратила отклонившийся от дела разговор Боянова. — Прими задание: розыску найти Лондона и передать ему просьбу встретиться со мной. Ни больше ни меньше. Если он смог предвидеть катастрофу на Меркурии, то может знать что-нибудь и о готовящемся выступлении против интрасенсов.
— Я считаю, что готовится не единичная акция, а масштабная кампания, практически война. Со всеми вытекающими.
— Тем более.
На столе надулся оранжевым воздушным шариком чей-то экспресс-вызов, бесшумно лопнул, превратившись в светящуюся нить, но в объем передачи нить не развернулась.
— Включите «обратку», — посоветовала Боянова, однако абонент на это не прореагировал.
— В чем дело? — чуть резче произнесла хозяйка кабинета, обращаясь к инку стола.
— Закрытая консорт-линия, — сообщил киб-секретарь флегматично. — Абонент не идентифицируется и не пеленгуется.
— Власта Боянова, комиссар безопасности? — раздался слегка гортанный, звенящий от обилия бронзовых обертонов женский голос.
— Да. Кто вы?
— Пусть будет Мельпомена[17]. — Неизвестная обладательница «колокольного» голоса засмеялась — словно по полу рассыпались и запрыгали металлические шарики. — Мы хотим предупредить вас: не вмешивайтесь в процесс лечения патологии.
— О чем вы?
— Интрасенсы — это патология человечества, и болезнь эту надо лечить радикальными средствами, хирургическим путем.
— Это все?
Снова смех.
— До связи, комиссар.
Нить неразвернутого виома угасла. Власта смотрела на тающий глазок в толще стола, а перед собой видела заплаканное лицо Забавы, своей сестры. Встрепенулась.
— Удалось выяснить, откуда и кто звонил?
— Нет, — виновато ответил киб стола. — Код связи рассчитан по теории множеств, пеленгация «рассыпается» на все стороны света.
— А ведь с вами по консорт-линии могут соединиться лишь несколько человек в Системе! — мягко произнес Умник.