— Никто не знает резервов психики «черного человека», занимающей довольно большую часть памяти Клима, а доминанта маатанской психики — равнодушие. Вас это не тревожит?
— Что? — очнулся Железовский и добавил с великолепной самоуверенностью: — Нет, не тревожит. Пока я с Климом, ему ничто не грозит. Он уже почти научился выходить из транса без болевых синдромов и последствий, и овладение физиологией «черных людей» обойдется ему дешевле.
Ромашин помолчал, скрывая чувства, к Железовскому он относился по-отечески, жалея иногда, что сам он не интрасенс.
— Вернемся к проблеме поиска Шаламова. По моим данным, на Земле он не появлялся, во всяком случае, последние четыре месяца, значит, до сих пор бродяжничает по системе орилоунского метро. — Глаза эксперта на мгновение заискрились интересом. — Кто знает, в каких мирах он побывал!… Идем дальше. Через обломок «сверхструны» в систему проникнуть не удалось…
— Еще бы, — перебил гость Ромашина со смешком, — там теперь «сфера Сабатини» или, как удачно выразился Джума, эйнсоф. По сути, это тоже вход, только в совершенно удивительные скрученные пространства с иной физикой и топологией. Когда-нибудь я займусь сферой вплотную.
— Рассчитать свой вход в метро вам тоже не удалось, — ровным голосом продолжал Ромашин, остудив порыв математика. — Но вход этот существует, и мы это знаем. Я лично не сомневаюсь.
— Я тоже. И Шаламов и Лондон пользуются им.
— Что же нам остается? Ждать появления Даниила?
Железовский отвел взгляд. Ромашин некоторое время смотрел на него, словно оценивая возможности.
— Есть идея. Клим принес домой кое-какие безделушки — из квартиры Купавы, которые подарил ей Шаламов, так вот, некоторые из них настолько необычны, что я не удивлюсь, если они помогут открыть дверь в орилоунское метро. Не хотите проверить?
Человек-глыба думал недолго.
— Идея неплохая, вопрос только в том, как отнесется к ней сам Клим.
— Уговорим, он поймет.
Железовский вдруг засмеялся. Игнат в недоумении вздернул бровь.
— Как бы не получилась еще одна «сфера Сабатини», — пояснил Аристарх. — Откроем дверь, а она ведет в ад! И полезет на Землю всякая нечисть…
Ромашин не выдержал и тоже засмеялся.
— Воображение у вас скорее лирическое, а не математическое, Аристарх. Об ужасах ада я не подумал. Итак, говорите с Климом и, когда он согласится поэкспериментировать, позовите меня. Правда, есть еще один путь…
— Какой?
— Майкл Лондон. Его сейчас тоже нет на Земле, но он регулярно появляется дома. Попробую поговорить с ним в его очередной выход, может быть, он поможет.
— Вряд ли. — Железовский встал бесшумно и ловко, несмотря на размеры и массу. — Он же предупреждал, а человек он в высшей степени обязательный, человек слова.