— Зимние дни коротки, — сказал он. — Через два часа станет темно. Где ты остановилась?
— В отеле «Атлантике», — ответила Трейси.
Она понимала его тревогу и оценила предложение, которое он не произнес вслух. Ужас Трейси постепенно превращался в гневный страх и спокойную решимость. Она снова была репортером, и в ее распоряжении был могучий инструмент — средства массовой информации. Она не успокоится, пока мир не узнает обо всем, что происходит на венецианском карнавале.
Они пропыли по Большому каналу до Рио-дель-Сантиссимо, миновали Венецианский театр и по лабиринту каналов, истинных улиц Венеции, подъехали к Рио-Каноника-Палаццо. Джузеппе остановил гондолу у причала отеля «Атлантико», неподалеку от моста Вздохов. Путешествие это, хоть и в компании пожилого гондольера, было бы очень романтичным. Но не сегодня. Сейчас она могла думать только о том, что время уходит — приближались сумерки. Ей необходимо разумно использовать пару часов, оставшихся до захода солнца.
Оказалось, Джузеппе мало что может ей рассказать — мифы, слухи и намеки, услышанные от разных пассажиров. Он ничего не знал об истинной природе Непокорных, скорее всего, Джузеппе не поверил бы ей, расскажи она ему то, что видела.
Она тихо поблагодарила старого гондольера, заверив, что он больше ничего не может для нее сделать, что она немедленно покинет Венецию и больше никогда сюда не приедет во время карнавала. Он извинился, что ничем не может ей помочь, а когда его гондола скрылась за поворотом канала, удивительно, но Трейси пожалела именно Джузеппе, не себя и даже не Линду. В конце концов, Линда получила то, к чему стремилась, хотя и не заслуживала такой смерти.
Оказавшись в своем номере, она приняла горячий душ, оделась потеплее и принялась планировать будущую кампанию. Первым делом она должна связаться со своим другом и боссом Джимом Томасом из Си-эн-эн.
— Черт возьми, что вы здесь делаете?
— Послушай, Ганнибал, — улыбнувшись, заговорил Питер, — разве так хозяин должен принимать гостей?
Они были готовы ждать захода солнца, но хозяин венецианского карнавала Непокорных проснулся, когда сумерки лишь начинали сгущаться. Ганнибал вошел в гостиную и обнаружил там остатки клана, который Карл фон Рейнман когда-то называл своей семьей. Он был очень удивлен, увидев среди них Питера Октавиана, ведь еще вчера двое из сегодняшних посетителей говорили о ненависти к нему. Сегодня они заявились к нему домой вместе.
— Вон отсюда! Все убирайтесь! — спокойно сказал Ганнибал..
Он уже повернулся, намереваясь выйти из гостиной.