Меган вышла из душа, энергично вытирая все еще влажные волосы. Александра взглянула на обнаженное тело подруги, она была так красива — капельки воды застыли у нее на груди и на животе. Алекс любила Меган сильнее, чем кого-либо из своих прежних любовников. Это было так странно, ведь она потеряла столько друзей. Они обладали силой, но вместе с ней на их плечи ложилась огромная ответственность. Это начали понимать даже Ганнибал и его последователи. Александра не смогла бы сказать точно, найдется ли у них когда-нибудь время друг для друга.
Впрочем, впереди у них была целая вечность.
Сидя в кресле-качалке, доктор Джордж Маркопулос курил трубку. Он никогда не считал это привычкой — так, способ расслабиться. Об этом знали немногие. Конечно, знала его жена Валери, некоторые члены семьи. А вот в больнице это было тайной для всех. В последнее время курить в общественных местах становилось все труднее. Если вы врач, то курение и вовсе исключалось, в противном случае вас считали совсем никчемным.
Он потихоньку раскачивался, медленно-медленно, именно так, как следовало качаться на этом кресле. Когда-то кресло принадлежало его дяде Джорджу, в честь которого его назвали, он тоже любил покурить. Именно чудесный аромат дядиной трубки заставил его пристраститься к курению, а потом и к креслу-качалке. Со временем он пришел к выводу, что курение трубки нельзя назвать настоящим курением, что бы ни утверждал Минздрав.
Джордж, попыхивая трубкой, попеременно смотрел то в окно, то на огонь в камине. Иногда он пытался читать перед сном, но слишком часто бессонница одерживала вверх, и он оказывался в кресле с трубкой в зубах, курил, качался и размышлял. Много он передумал в этом кресле у камина.
Питер Октавиан был одним из тех, кто знал о его пристрастии к курению. Они знали все друг о друге, рассказывали друг другу секреты, как это делают мальчишки в шалаше на дереве или в темноте ночи. Конечно, они уже давно перестали быть мальчиками, он, старый грек, и его друг, который был много, много старше его, — последний правитель предков Джорджа Маркопулоса.
Когда Джордж не мог спать, он курил, поглядывая то в темноту, где гулял ветер, то в мерцающее пламя, и размышлял о Питере.
Он пыхтел трубкой только ради чудесного аромата трубочного табака, качался и вспоминал о друзьях, которые его покинули. Сначала Питер, потом Анри Жискар. Оба обладали поразительной внутренней силой и интеллектом, и Джордж гордился тем, что был с ними дружен. Он совсем немного знал Анри и чувствовал некоторую долю вины в его смерти. В определенном смысле он винил Анри в гибели Питера, но понимал, что это глупо.