Ши-эр Жи-Шенг наклонился над лежащим на полу задирой и прошептал ему на ухо:
— Ты снова ошибся, дружок Ричард.
Длинным ногтем он провел по его щеке, оставив на ней глубокую царапину. Потекла кровь.
У Ричи снова все поплыло перед глазами, он видел только, как толпа расступилась перед Шенгом, как мужчины держались от него подальше. Парочки снова танцевали, и Ричи охватила дикая ненависть, но его враг исчез в толпе. Ему хотелось встать, позвать назад этого ублюдка и разорвать его на куски.
Конечно, он не осмелился.
Примерно через час кровь запеклась на голове у Ричи, толпа к тому времени разошлась. Ричи выпил последний, шестой по счету, стакан, как поднялся с пола Рассвет был не за горами, и единственный ночной клуб в Венеции закрывался. Этот клуб работал только одну неделю в году — во время праздников.
Ричи соскользнул с табурета, постоял несколько мгновений и, натягивая на ходу пальто, направился к двери.
На улице было холодно. Говорят, в Италии тепло всегда, но это все чушь собачья, ее придумали специально, чтобы привлекать туристов. Зимой в Венеции так же холодно, как в Нью-Йорке. Да еще и темно, хоть глаз выколи, а ведь скоро должно выйти солнце. Темно… как бы там ни было. Он ничего не видел, едва различал названия улочек, шел, с трудом переставляя ноги. На город опустился туман. Он клубился в темноте, окутывая редкие фонари, скрывая ближайшие углы и повороты.
— На самом-то деле это был не очень честный-честный поединок-поединок, — услышал он голос из тумана.
Казалось, он звучал ниоткуда и отовсюду одновременно.
— Разве мог болван вроде тебя-тебя отличить ян-линг-линг, который стоит между Тибет-бет и же-чуэн?
Ричи завертелся, глядя по сторонам, словно собака, гоняющаяся за своим хвостом. Он не прислушивался к словам, только к голосу. Особого ума у него никогда не было.
— Впрочем-впрочем, — послышался голос снова, — ты и не должен-жен был угадать-гадать правильно-льно.
И сырой туман заклубился около его головы.
Туман с зубами.
— В этом году здесь собрались все, — сказала Алекс.
В ее глазах Шенг заметил удивление.
— Дерьмо, я видела даже Генгиса, а он самый старый из всех, кого я встречала.
— Есть и постарше, — тихо проговорил Шенг, отворачиваясь от любовницы, чтобы она не заметила на его лице беспокойства.
— Я знаю, я же не ребенок.
— А я и не говорю, что ты ребенок. Я хотел только сказать, что здесь, в Венеции, сейчас есть и более старые представители нашего рода.
Шенг посмотрел на нее, он пытался скрыть свои чувства, но все равно она увидела, как сильно он обеспокоен.
Алекс подвинулась к нему поближе. Высокая, изящная обнаженная женщина с точеной фигурой успокаивала тощего стареющего азиата-коротышку — необычное зрелище. Впрочем, ни одному смертному не дано было увидеть то темное подземелье, в котором им было светло, как днем. Они лежали на мягком матрасе у каменной стены. За стеной нес свои воды канал. Им нечего было бояться сейчас, но близость воды заставляла их дрожать и мерзнуть сильнее, чем пронзительный ветер.