Но сегодняшняя наша встреча, я почувствовал, пойдет вкривь и вкось.
— Мне жаль, что я теряю тебя, — сказал Сагайдачный. — Человеку моего возраста так приятно, даже необходимо проецировать знания и опыт на чистый и восприимчивый экран. Но теперь… Ты стал чем-то вроде милиционера, да? Страж порядка?
— Да, — сказал я, вздохнув, и почему-то почувствовал себя виноватым. Выходит, так.
Я посмотрел на фотографию за спиной Сагайдачного. Там была изображена красивая молодая женщина в соломенной буржуазной шляпке. Он давно уже стал стариком, Сагайдачный, и череп его был гол, а она улыбалась на фотографии, вечно молодая. Она была моей сверстницей. Странно. А если бы она ожила, поняли бы они друг друга? О чем бы они говорили?
— Знаешь, чем ты мне нравился всегда? — спросил Сагайдачный. — Способностью не следовать слепо устоявшемуся мнению, стереотипу, иначе. Вот ты смотрел, к примеру, на меня: человек с голым черепом, в пенсне, не правда ли, для твоего поколения странная, подозрительная личность? Такие скрывают в погребе диверсантов и шпионов, подбивают соседей на злодейские дела, кутят в ресторанах, соблазняют молоденьких девиц… ну и так далее. Я привык к такому отношению твоих сверстников. Ты не поверил, ты решил заглянуть: что там внутри? И вскоре я понял — у тебя живой ум, ясная голова, не забитая предрассудками… и даже кое-какие познания, почерпнутые в киевской школе. О, из этого юноши будет толк. Надо вырастить в нем свободного, думающего человека. А теперь ты на службе, ты — страж порядка. Как обидно!
— Ничего не обидно! — рассердился я. — Так надо было.
— «Надо»! — усмехнулся Сагайдачный. — Великолепное оправдательное словечко. И новое…
Он осторожно затянулся, опасаясь сжечь тоненькую папироску одним вдохом.
— «Старайся иметь досуг, чтобы научиться чему-либо хорошему, и перестань блуждать без цели», — процитировал Сагайдачный. — А ты блуждаешь без цели. Ибо твоя служба — не цель.
— Это Ренар, — сказал я. Мне хотелось доставить ему приятное.
— Марк Аврелий, — ответил он.
— Не могу я сейчас — сказал я. — Какой там досуг!
— Ну ладно… — Он вздохнул. — Служи. Старайся. Но ты так и останешься полуобразованным человеком. Таким, знаешь, каких много и будет еще больше. Это страшно. Лучше не знать ничего, чем полагать, что знаешь что-то. Это порождает самоуверенность. От полузнания рождаются большие неприятности. Впрочем, у тебя за плечами городская десятилетка. — Он усмехнулся. — Ну ладно. Хватит. Я слушаю тебя, Иван Николаевич, друг мой! — Он положил окурок в медный, позеленевший цветок лотоса. Окурок был не больше пульки от малокалиберки. Рассказывай! Зачем все-таки приехал?