— Ваше величество, — воскликнула Кэтрин Ситон, — вспомните, что вы королева! Лучше всем нам погибнуть в этой отважной попытке добыть свободу, чем оставаться здесь и быть отравленными, как травят вредных насекомых в щелях старых домов!
— Ты права, Кэтрин, — сказала королева, — и Мария Стюарт поступит так, как она поступала всегда. Но увы! Твоя юная и жизнерадостная натура плохо понимает причины, разбившие мне сердце. Простите меня, дети мои, и давайте расстанемся на время. Мне нужно подготовиться душой и телом к этой опасной попытке.
Они разошлись по разным комнатам, пока их снова не собрал вместе вечерний колокол. Королева была серьезна, но полна силы и решимости, леди Флеминг с искусством опытной придворной дамы скрывала свой внутренний страх; глаза Кэтрин пылали огнем, в них как бы отражалась вся смелость задуманного плана, а легкая усмешка на ее прекрасных устах, казалось, выражала презрение к любой опасности и любым последствиям провала; Роланд, который чувствовал, что все зависит от его энергии и ловкости, призвал на помощь всю свою отвагу, и если ему казалось временами, что присутствие духа изменяет ему, он бросал взгляд на Кэтрин, которая, по его мнению, никогда еще не была столь прекрасна.
«Я могу потерпеть поражение, — думал он, — но когда в будущем меня ждет такая награда, им придется призвать на помощь самого дьявола, чтобы одолеть меня».
В столь решительном настроении он вел себя, как борзая, бегущая по следу; его руки, сердце, глаза — все было напряжено, он только и ждал случая осуществить свой план.
Согласно обычному церемониалу, ключи были сданы леди Лохливен. Она стояла спиной к окошку, которое, подобно окну в опочивальне королевы, выходило в сторону селения Кинрос и небольшой кладбищенской церкви, расположенной неподалеку от селения, ближе к озеру, чем к широко раскинувшимся домикам Кинроса. Стоя спиной к окну и, следовательно, лицом к столу, на который она положила ключи, когда пробовала расставленную на столе еду, леди Лохливен была сегодня насторожена более обычного — так но крайней мере показалось ее пленникам — и не спускала глаз с тяжелой кучки металла, орудия их заточения. Когда она покончила со своими обязанностями стольника королевы и уже собиралась взять ключи, стоявший рядом паж, который передавал ей блюда для пробы, посмотрел в окно и удивился вслух тому, что на кладбище в склепе горят погребальные свечи. Леди Лохливен, хотя и незначительно, но все же была подвержена суевериям своего времени. Судьба ее сыновей способствовала ее вере в приметы, а погребальные свечи в фамильном склепе предвещали, как считалось тогда, чью-то смерть. Она быстро обернулась к окну и, увидев отдаленное мерцание, забыла на один момент о своих обязанностях; и как раз в этот момент погибли все плоды ее предшествующей бдительности. Паж вынул из-под плаща фальшивые ключи и с удивительной ловкостью подменил ими настоящие. Однако, как ни искусно он действовал, ему не удалось предотвратить легкий звон, который раздался, когда он поднял связку ключей со стола.