— Виконт, я тоже был не слишком благоразумен, и позволил себе произнести слова, которые не делают чести дворянину. Отныне вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку и на мой меч!
Я тоже протянул руку и прикоснулся кончиками своих пальцев к пальцам виконта. С этого момента все старые обиды забывались и для нового поединка требовались очень серьезные причины.
— У меня на родине делают так. — Сказал я, и пожал руку виконта.
Он ответил на рукопожатие. Ладонь Анри была сухая, рукопожатие крепкое, мужское.
— Это делают при заключении мира? — С любопытством спросил он.
— Не только. — Я отпустил руку виконта. — При встрече, при заключении мира и при заключении договора. В прежние времена существовало понятие «ударили по рукам». И договор заключенный таким образом, не нуждался ни в каком дополнительным оформлении. А вообще этот жест подразумевает честность и открытость, что у меня в руке нет оружия, и предательство я не замышляю.
— Хороший обычай, нужно запомнить. — Кивнул мой новый друг. — Может, немного вина выпьем?
— Выпить с хорошим человеком всегда готов. — По-правде пить мне не хотелось, что-то грызло меня изнутри. Словно беда надвигалась.
Посмеиваясь, и подшучивая друг над другом, мы направились на поиски виноградной влаги. Правда, я помнил о приказе императора, задержатся во дворце еще на сутки, не иначе как для серьезного разговора, но намерение посидеть за столом не исчезло. В конце концов, сильно напиваться я не собирался, а император, если бы хотел, с разговором тянуть не стал бы. Да и грех примирение вином не вспрыснуть.
Но выпить нам не дали. Только мы отошли от арены на несколько шагов, навстречу нам вышел Тофар. Вид у магистра был встревоженный, остатки волос на почти лысой голове торчали в разные стороны. Даже походка выдавала явное волнение. Меня снова кольнула игла тревоги.
— Тимэй, беда! — Не поздоровавшись и не обращая внимания на виконта, выпалил маг.
— Что случилось?
— Мне только что сообщили, в Югоре, в доме ростовщика Китана, обнаружены трупы самого ростовщика и маркиза Баросса! — Сказал маг. — По всему выходит, что маркиз сначала зарезал Китана, а потом сам повесился. Его отец, герцог Митронский уже оповещен. Он обвиняет тебя. Дескать, ты на суде поставил условие его сыну убить ростовщика, а когда маркиз это сделал, то, не выдержав тяжести содеянного, влез в петлю. Герцог очень влиятельная фигура в империи, у него много сторонников. Он может добиться у императора твоей казни. Маркиз был его старшим сыном. Он не простит.
— О, господи! — Новость ошеломила меня как удар булавы по темени. — Тофар, но я этого не делал! Ты же знаешь! Я хотел наказать ростовщика, но смерти я ему не желал! Да и маркиза на такое толкать не стал бы, мне проще наемных убийц найти!