– Вот он, красавчик, – кивнул на сирийца полковник и жестом руки велел двум солдатам выйти. – Хорошо держится, правда. Ни страха, ни смятения в глазах. А ночью пытался удрать.
Вошедший Зимин доложил Сидорину о прибытии. Выслушал задание, поглядывая на задержанного, потом снял с головы мягкую камуфляжную фуражку, задумчиво стал приглаживать свои светлые волосы.
– Как вас зовут? – спросил он старика по-арабски.
– Казим, – односложно ответил сириец.
– Зачем вы хотели убежать из поселка этой ночью, когда на севере начался бой?
– Потому и хотел убежать, думая, что война снова вернулась в наши жилища, – неторопливо и рассудительно ответил старик.
– Но в прошлый раз, когда эта местность была захвачена боевиками, вы ведь не покинули своего дома?
– Я просто не успел.
Зимин растерянно перевел Сидорину свой разговор с сирийцем. Полковник сказал, что не надо давить на старика, нечего его стыдить и обвинять в трусости или еще в чем-то. Надо попытаться разговорить его и выяснить, что здесь происходило раньше. За последние полгода.
– Скажите, Казим, – пододвинув стул и садясь рядом с сирийцем, спросил переводчик, – кто жил в вашем доме в то время, когда тут находились силы вооруженной оппозиции существующей власти?
– Я не сделал ничего плохого существующей власти, – нахмурился старик.
– А мы вас ни в чем и не обвиняем, – заверил его Зимин, – да и не имеем права обвинять. Мы тут чужие, пришли помочь вашему президенту разгромить террористов. Вы видите, Казим, что с нашим приходом по просьбе вашего президента война покатилась дальше на восток и на север. Скоро наступит мир! Мир, но, для того чтобы он наступил, надо помочь и нам, и президенту Асаду. Меньше жизней должна унести война, меньше жен оставить вдовами, меньше матерей и сестер лишить близких. Вы согласны со мной?
– Да, от войны устали все, – ответил старик со вздохом. – Я не понимаю, что вы от меня хотите.
– Я хочу, чтобы вы поверили, что зло больше не вернется в ваши дома, что порядок и закон в стране теперь надолго. Сегодня ночью вооруженные до зубов головорезы пытались пробиться в Пальмиру, но они все уничтожены. Уже завтра вы сможете посмотреть, сколько там тел погибших. Никто больше не придет к вам с кровью и огнем.
– Да, вы сильны, – кивнул старик. – Народ вам верит, вы привозите и раздаете еду, вы даете детям сладости.
– Вот и хорошо, что нам верят, поверьте и вы, Казим. И скажите еще, кто те люди, что больше года жили в вашем доме, пока тут хозяйничали бандиты и убийцы?
– Это плохой человек, – ответил старик так неожиданно и откровенно, что Зимин, с трудом скрывая свою радость, стал торопливо переводить Котову и Сидорину слова сирийца. – Его многие тут боялись, хотя он и не был большим начальником. Да и начальники его боялись. Он не любит наше прошлое, вообще никого и ничего не любит. Он – разрушитель, настоящий фанатик.