— Что ж, богатая информация…
Вышли на площадь. У стоянки такси уплотнялся хвост — на час, если не больше.
— Подожди, я сейчас, — Алеша поставил чемодан и двинулся через площадь к месту, где парковались частники. Но никто не хотел везти в город, норовили куда подальше: длинная дорога — длинный рубль. За кустами стоял серый «Москвич» со свежим загрунтованным и зашкуренным пятном на дверце. Хозяина в куцей мятой кожаной куртке с обтершимися добела складками, смотревшего с вопросительным ожиданием, Алеша вычислил сразу по мутноватым глазам в красных кроличьих прожилках и губам, пересохшим от внутреннего непохмеленного жара.
— Ну что, водила, стоять не надоело? — спросил Алеша.
— Далеко?
— На Банковскую.
— Как поедем?
— Трояк.
— Садись. Может, еще кого укомплектуем, ежели по пути?
— Не надо. Нас двое. Я и дед.
— Где дед-то?
— Сейчас приведу.
— Из деревни, что ли?
— Да, кабана привез.
— Почем сдавать собираетесь?
— Еще не знаю.
— Если не жирный, возьму окорок.
— Там видно будет, — Алеша пошел за Петром Федоровичем.
Когда уселись, водитель, оглянувшись, сказал Алеше:
— Что ж ты гнал про кабана, парень?
— Шутки надо понимать, дядя…
Дома, едва вошли, Петр Федорович недовольно потянул носом:
— Не проветривал? Ни разу не заходил?
— Вчера. Извини, — Алеша распахнул форточки обоих окон. — Питаться будем?
— Чай поставь.
На кухне Алеша вытащил из холодильника мясо, плавленые сырки, пачку пельменей, вареную колбасу, вспорол плоскую банку сардин. Все это накупил накануне.
— Пельмени варить, дед?
— Мне яишенку зажарь… Чай поставил?..
Оба ели быстро, проголодались.
— Вкусная штука колбаса, — подмигнул Алеша.
— К чему у тебя еще вкус прорезался?
— К пончикам с повидлом, — отшутился Алеша, поняв, куда гнет дед. — Мама их здорово варит в масле.
— А еще к чему?
— Тебя не было неделю, ты что, надеялся, что я за это время какой-нибудь диплом огребу?.. Не придумал я еще ничего. Устроюсь куда-нибудь… Где меньше пачкаться.
— В каком смысле?
— В дерьме, которое вы тут разводили всю жизнь.
— Кто это «вы»? А ты, чистюля, не участвовал?
— Я учился в школе.
— Сосали вино в подъездах из горла, тискали одноклассниц?
— А что вы предлагали нам взамен? Петь хором комсомольские песни? — взорвался Алеша. — Брехня в школе, дома умолчание… И кто с нами хотел говорить обо всем?
— А вы хотели такого разговора? Вы на мир смотрели сквозь динамики магнитофонов, а уши заткнули здоровенными наушниками.
— Так мы, дед, не доберемся до конца: мы не слушали, потому что нам не говорили, а нам не говорили, потому что мы не слушали! Где тут голова, где хвост?! — крикнул Алеша.