Мы стояли, прижавшись, друг к другу.
Ее руки сняли с меня халат.
Я не остановил ее. Это было странно, но я как будто был в ее плену. Она, подсознательно или нет, все это время, что мы были рядом, дразнила и соблазняла меня. А теперь я был слаб перед ней.
Нужно было уйти, но моя рука невольно развязала узелок на ее трусиках, похожих на белую ленточку, потянув за него двумя пальцами, и они тонкой полоской упали на пол. Мои руки скользнули по ее телу. Ее большие, голубые глаза посмотрели на меня. Она поцеловала меня страстно. Мне нужно было прекратить все это, но я не мог. Весь водоворот последних событий утомил нас, хотелось все забыть в объятиях друг друга.
Я с трудом оторвался от ее сладких губ и приподнял ее. Ее ноги крепко обвили меня. Мы оказались под душем, я с силой прижал ее к стене, едва сдерживая себя. Она вскрикнула. Это было как во сне, и он длился почти вечность. Я целовал ее грудь, шею, она все сильнее прижималась ко мне.
Я уже не мог сдерживаться, надо было остановиться.
Чувствуя это, Элис впилась своими ногтями мне в спину, прижавшись ко мне изо всех сил и не отпуская. Я не смог бы вырваться ее объятий, даже если бы хотел. Наконец я остановился. Ее глаза были закрыты, и я снова вкусил вкус ее нежных губ. Ее волосы намокли, как и все тело. Она отдышалась, и соскользнула с меня, встав на пол. Ее дыхание билось мне в грудь.
Она как будто была в тумане, или может я сам, может она влюбилась в меня, а может я, но я не помню, как мы оказались на кафельном полу, под брызгами воды, ее стройные ноги качались на моих плечах, а она снова тянула меня к себе. Мое тело чувствовало под собой ее бедра, плоский живот. Ее губы жадно хватали мои, я прижимал ее к полу, почти забыв про ее нежное тело. Я не чувствовал уже себя, только ее, и ее губы, руки. Я проваливался в безграничный космос ее расширившихся зрачков, пропадая в нем. Она снова вскрикнула.
* * *
Время, пока старенький, потертый пикап Первого вез Еву и Дика к границе, тянулось долго. Утреннее солнце оказалось жарким, в машине было не все в порядке с вентиляцией, и киборгу пришлось открыть все окна. Он сидел за рулем и не был особо разговорчивым.
Дик уже привык к мысли, что пути назад, после того, как они покинут Санрайз, скорее всего, не будет. По большому счету, в мегаполисе его ничего не держало, кроме привычного образа жизни, уютной квартиры и работы, которая была больше поводом потратить свободное время, нежели работой. Но этот город был местом, где он провел всю свою жизнь, детство, и он будет скучать по нему.