Этот день стал датой фактического создания JG I: именно тогда все четыре эскадрильи были собраны в Маркебеке (район Куртре). До этого они базировались на разных аэродромах, хотя и недалеко друг от друга. Теперь Манфред мог идти в бой во главе кетте из любой из своих эскадрилий, но предпочитал летать вместе с летчиками из своей старой части.
После «вспышки активности» 2-го числа, последующие несколько дней прошли тихо, но 6-го положение опять изменилось. В 9.50 утра (в 8.50 по немецкому времени) с аэродрома 20 эскадрильи RFC взлетела шестерка F.E.2d. Их задачей было «наступательное патрулирование», что применительно к истребителям означало расчистку воздуха, а в данном случае - бомбардировку. На обратном пути они наткнулись на патруль из Jasta 11 во главе с Рихтгофеном (10 «Альбатросов»), Манфред заметил неприятельские самолеты, когда те еще были в глубине немецкой территории, и расположил свою группу таким образом, чтобы перекрыть англичанам путь отступления, а затем начал сближение. Однако в воздушном бою барону поучаствовать так и не удалось: когда до противника оставалось еще 300 метров, он был ранен в голову.
Позже он писал: «Внезапно что-то ударило меня по голове. На какое-то время мое тело оказалось парализованным. Мои руки безвольно упали, ноги мне не повиновались. Хуже того, оказался парализован также нерв, идущий к глазам - я совершенно ослеп. Я чувствовал, как моя машина переворачивается, падая. В тот момент я понял - так чувствует себя тот, кто сбит и погибает. Каждую секунду я ожидал, что мои крылья оторвутся.
Вскоре ко мне вернулся контроль над руками и ногами, и я схватил ручку управления. Автоматически я выключил зажигание, но что делать дальше? Невозможно летать без зрения. Я снял очки, но даже тогда я не смог увидеть солнце. Я полностью ослеп. Секунды казались вечностью. Я понимал, что все еще падаю. Время от времени моя машина выравнивалась, но затем валилась снова. Вначале я был на высоте 4000 м, теперь я потерял уже по крайней мере 2-3 тысячи метров. Я сконцентрировал всю свою энергию и говорил себе: «Я должен видеть, я должен видеть, я должен...».
Еще через несколько мгновений, показавшихся часами, летчик начал различать темные и светлые пятна, а затем зрение восстановилось, пусть не полностью, но достаточно, чтобы видеть землю. Первым делом барон бросил взгляд на приборы - альтиметр показывал 800 м, затем развернулся на восток и попытался восстановить ориентировку. Под самолетом не было видно ничего, кроме воронок, но затем показался знакомый лесной массив - значит это своя территория. Необходимо было срочно сажать машину, но внизу все было перерыто снарядами, поэтому пришлось снова включить двигатель. Манфред уже начал терять сознание, когда когда заметил ровную площадку... Через несколько мгновений «Альбатрос» уже катился по траве, оборвав по дороге несколько телефонных проводов.