Знание-сила, 2006 № 08 (950) (Журнал «Знание-сила») - страница 36
Мы отправляемся в путешествия и делаем ремонт в квартире. Мы покупаем новые вещи, не износив старых, и делаем новые прически. Мы испытываем страх перед заключением брака и меняем предмет страсти. Мы совершаем революции и переезжаем из города в город. Множество видов человеческой деятельности имеет преимущественно кайнэрастический смысл.
В жизни мы имеем дело с целым рядом кайнэрастических "добродетелей". Это спонтанность, креативность, оригинальность, неповторимость, непохожесть на других. Они обсуждаются повсеместно, на них строится наша оценка многих событий, культурных практик, межличностных отношений. Коренную сущность этих повседневных житейских понятий составляет новизна.
Кайнэрастия встроена в семейные отношения. Речь, понятно, идет о так называемом конфликте отцов и детей. Кайнэрастические потребности, более сильные и отчетливые в юности, сталкиваются с утомленной кайнэрастией пожилого возраста. Со старением сама по себе новизна перестает быть новой. Конфликт поколений, эдипов комплекс и т. п. вполне могут быть пересмотрены с кайнэрастической точки зрения.
Однако кайнэрастия может быть такой интенсивной, что легко выдерживает испытание повторением. Быть новым — это постоянно самоактуализироваться. Вот как об этом пишет один из создателей теории самоактуализации Абрахам Маслоу:
"Самоактуализированные люди обладают удивительной способностью радоваться жизни. Их восприятие свежо и наивно. Они не устают удивляться, поражаться, испытывать восторг и трепет перед многочисленными и разнообразными проявлениями жизни, к которым обычный человек давно привык, которых он даже не замечает. Колин Уилсон назвал эту способность чувством новизны. Для такого человека закат солнца, пусть даже он видит его в сотый раз, будет так же прекрасен, как и в тот день, когда он увидел его впервые; любой цветок, любой ребенок может захватить его внимание, может предстать перед ним как чудо природы, пусть даже он перевидал на своем веку тысячу цветов и сотни детей".
В. В. Шкловский. Рисунок И. Репина. 1911 г.
Как писал Томас Манн: "Novarum rerum cupidus" [алчущий нового, бунтарь (лат.)] — никто не оправдывает эту характеристику лучше, чем художник. Никому другому не может так наскучить все старое и избитое, как ему, и нет никого, кто так нетерпеливо стремится к новому, как он, хотя в то же время он более, чем кто-либо другой, скован традициями.
Смелость вопреки скованности, наполнение традиции волнующей новизной — вот в чем видит писатель свою цель и свою первейшую задачу Мысль о том, что "этого еще никто и никогда не делал", неизменно служит двигателем всех его творческих усилий. Я никогда не мог бы ничего сделать, не мог бы даже взяться за какое-нибудь дело, если бы эта будоражащая мысль не сопутствовала моим начинаниям".