В странах и регионах, где сосредоточено свыше 3/4 всего исламского населения (Индонезия, Пакистан, Иран, Афганистан и арабские страны), легко заметить характерные для них всех особые формы развития и прежде всего незавершенность и деформированность процессов модернизации. Например, урбанизация привела во всех этих странах и регионах к гигантской концентрации недавнего сельского населения в городах, но не обеспечила новым горожанам возможности культурной адаптации к городской среде, поскольку сами города под таким натиском утрачивают черты городской культуры. Такая среда обеспечивает расширенное воспроизводство маргинальных слоев населения — массовой социальной базы экстремизма.
В этой же части мира не завершены процессы национально-государственной консолидации, и это порождает целую гроздь последствий, благоприятствующих экстремизму. Религия не только становится основой хоть какой-то консолидации многочисленных племен и народов, но и оспаривает у светской власти ее роль в управлении государством. Однако когда какая-либо религия или другое «единственно верное учение» определяет государственную политику — общество начинает деградировать.
«Ресурсная модернизация» — доминирование нефтяной индустрии в арабских странах, Иране и в Индонезии, производство и распространение наркотиков в Афганистане и Пакистане — также приводит к маргинализации культуры. Возможность жить за счет природной ренты подавляет развитие личности и общества, не стимулирует комплексных изменений культурных навыков, ценностных ориентаций, социальных связей. В зонах такой модернизации особенно заметно распространение различных форм мракобесия и экстремистских политических течений.
Если бы человечество приняло идею «столкновения цивилизаций», основанных на различиях религий, то ему ничего не оставалось бы, как ждать глобальной войны. Уж религиозные доктрины не переделаешь, да и стремиться к этому глупо. Но если человечество осознает, что нынешний глобальный кризис — лишь продукт неравномерности процессов модернизации, то появляется шанс найти выход из такого кризиса. Скажем, если бы основные мировые потребители нефти действительно нашли способ радикально уменьшить свою зависимость от привозных энергоресурсов, то это существенно убавило бы геополитические амбиции нефтяных шейхов и баронов; подорвало бы их способность финансировать сети терроризма и показательные выступления бесчинствующих экстремистов, а главное, сняло бы с нефтяной иглы народы развивающихся стран, стимулировало бы рационализацию их сознания и уменьшило бы влияние фундаментализма во всех его проявлениях.