- Может, Джина просто его утешить хотела?
- Она-то? Да ей Пелагея поперек души. Антоновы правы: Ионас почему-то не больно жену искал. Положим, привык, что она убегает... Но я бы на его месте поостерегся к такому привыкать.
На этом Павел оставил Лизу, соблазнительно раскинувшуюся на свежих простынях и мягких подушках, и отправился искать Рудольфа. Интересно, что старик думает обо всем этом, он тут самый трезвый и разумный.
Покуда играть в кабаках приходилось по вечерам, а то и ночами, Руди ложился спать поздно, иной раз под утро, после неумеренной выпивки и тяжелого ужина. Проснувшись где-то к полудню, жаловался случившейся на тот момент подружке на похмельную головную боль, много неудобств причиняли печень и прочие потроха. Переезд в Австралию оказался "второй попыткой" - и удавшейся. Кабацкий лабух, греховодник стал верным мужем добродетельной вдовы, заботливым отчимом её отпрыску, а потом и вовсе обзавелся собственным сынком - в сорок пять-то лет! К тому же и род занятий переменил - строительные и дорожные работы, хоть и непрестижны, но прилично оплачивались, а Господь физической силой не обделил. И были припрятаны не черный день какие-то вещички, которые удалось благополучно вывезти и продать. Музицировал же, приехав в Австралию, разве что на семейных вечерах, даже и репертуар новый освоил, взамен какой-нибудь "мясоедовской" и "кантри", литовские народные... О его прошлом в литовской колонии никто понятия не имеет, хотя сам он ничего постыдного в том прошлом не видит: так уж сложилось, и музыкантом он был неплохим, ну, выпивал лишнего, как все, ну бабы липли... А если Бируте губы поджимает - её дело, по-своему она права.
Нет, никакой ностальгии не испытывал Рудольф, покинувший четверть века назад неприветливую Россию. Не было в ней счастья добропорядочному и трудолюбивому немецкому семейству, два века искренне считавшему её своей родиной. Сослали, разорили, раскидали по всему свету. Хельмут Дизенхоф отец Рудольфа, умер в Казахстане в преклонных летах, мать - и вовсе до Казахстана не доехала, умерла в родах прямо в поезде. Брат Вильгельм, в теплушке вагона появившийся на свет, живет в Германии, там же и племянница Маргарита - дочь любимой сестры Гизелы, а сама Гизела уже три года покоится на московском кладбище. Зато внук её Павел, которого она воспитала, как родного сына, приехал навестить старого Рудольфа, познакомился с молодыми родственниками - это какие же перемены должны были произойти в России, чтобы такое стало возможным!
Однако геополитические проблемы мало занимали Рудольфа в то утро, когда Павел отыскал его в верхней гостиной. Не дожидаясь, пока домашние встанут, тот варил себе кофе прадедовским способом. На круглом низком столе размещались - жестянка с кофейными зернами, ручная мельница, кувшин с водой, сахарница, пара грубых бело-голубых фаянсовых кружек и, разумеется, спиртовка. Пока Руди колдовал над своим немудреным инвентарем - кофе у него, надо упомянуть, получался отменный - Павел успел задать главный вопрос: