— Холодно, как в могиле. Эй, кто ближе, подкинь пищи огню!
Не отрывая взора от оружия, Шестерня нащупал одну из чурок, горкой лежащих у ног, не глядя, бросил в камин.
— Так-то лучше, — седовласый удовлетворенно кивнул, протянул руку к камину, и сухо щелкнул пальцами.
Грохнуло. С потолочных балок посыпалась пыль, а почерневшая пасть камина полыхнула огнем. Шестерня отложил секиру на трехногий приземистый столик, поверхностью которого служил спил огромного дерева, покосившись на скачущие по полену веселые огоньки, спросил с любопытством:
— Зола, сколько твои фокусы вижу, всякий раз удивляюсь. Научил бы по старой дружбе?
Зола подошел ближе, протянул руки к живительному теплу, сказал ворчливо:
— Толку учить? Все одно не сумеешь.
Шестерня воскликнул обиженно:
— Да где мне суметь, коли ты не пытался!
— А что мне пытаться, коли и так понятно? — отпарировал Зола.
— Что понятно? — Шестерня недоуменно распахнул глаза.
— Что не сумеешь.
Наплескавшись, Мычка оторвался от бочки, по лицу, высыхая на бегу, стекают шустрые капли, острые уши подергиваются, ловя обрывки доносящихся с улицы голосов. Тряхнув головой, он набросил на плечи легкую рубаху и неторопливо вышел из комнаты. Спустившись по лестнице, вершинник на мгновение замер, в нос шибануло ароматом жареного кабана, а в ушах зазвучал приглушенный говор посетителей. Улыбнувшись, Мычка шагнул в прокопченный зал.
Не смотря на раннее утро в таверне полно народу. За ближайшим столиком гвардеец утоляет голод, с жадностью отрывая от поросячьей ножки огромные куски мяса, тут же сует в рот. Поодаль шумно поднимает здравницу компания подозрительных личностей. Возле двери дремлет, уронив лицо в миску, крестьянин.
За стойкой хлопочет хозяйка — Шейла, серый оттенок кожи, острые кончики ушей и огромные глаза выдают уроженку подземелий. Мычка вгляделся пристальнее: тугой жгут закрученных в замысловатый узел иссиня-черных волос, длинные, всегда опущенные ресницы, тонко очерченные чувственные губы, на которых так часто играет загадочная улыбка, и, конечно, тяжелые полукружья груди. Ощутив внимательный взгляд, Шейла подняла глаза, едва заметно кивнула, приветствуя. Улыбнувшись в ответ, Мычка толкнул боковую дверь и бесшумно выскользнул наружу.
Взгляду открылся небольшой, огороженный высоким бревенчатым забором дворик, изрытый ямами от ежедневных тренировок, словно изъеденный мышами сыр. Перепрыгнув горку пепла с торчащими обугленными костями, — , следы вечерних экспериментов Золы, Мычка прошел в дальний конец дворика, запустив руку за пазуху, извлек пять небольших, длинной в ладонь, узких ножей, состоящих, казалось, из одного лезвия. Прицелившись в висящее на стене соломенное чучело, вершинник слегка пригнулся, и, не останавливаясь, начал метать ножи один за другим так, что замелькали руки, после чего подобрал лежащий тут же лук и, не торопясь, одну за другой выпустил несколько тренировочных стрел с тупыми наконечниками.