— Ты ему челюсть сломала? — осторожно поинтересовалась Арха.
Гигантша неуверенно пожала плечами, старательно рассматривая солому, устилающую каменные плиты пола.
— То есть, как это ты не знаешь? — удивилась ведунья.
— Я не смотрела… — тихо призналась демонесса.
— Куда ты не смотрела?
— В море…
— В какое, Тьма тебя забери, море?
— В которое он упал, — призналась в совершенном преступлении граха, видимо подозревая, что казнят ее прямо тут, не сходя с места.
— Поправь меня, если я не права, — дробь, которую выстукивали коготки ведуньи, начала звучать несколько нервно. — Тхия что-то сделал, после чего ты отвесила ему пощечину, от которой он свалился в море? Ты смотреть, что там с ним дальше творилось, не стала, а просто слиняла сюда?
Граха снова тоскливо вздохнула и кивнула.
— Он жив хотя бы? — осторожно поинтересовалась лекарка.
— Да… Я его голос слышала, тут уже.
— Спасибо Матери за ее милость! — пробормотала ведунья. — Нет, так не пойдет. Давай разбираться с самого начала. И нечего головой трясти! Заварила кашу — надо расхлебывать. Поехали! Ты вчера ушла из зала. Что дальше было?
* * *
Собственные шаги казались тяжеловесными. Они каменными ударами отдавались в голове и позвоночнике. Казалось, что от ее поступи даже столы вздрагивали. И лорды, сидящие за ними, провожали громоздкую фигуру грахи насмешливыми взглядами. Собственно, ничего другого она и не заслуживала. Сама, по своей воле, стала всеобщим посмешищем. Зачем только послушала эту сумасшедшую шаверку? Знала же, чем это все закончится, знала.
Так нет же, показалось вдруг, что действительно все может получиться. И лорд Тхия если и не полюбит, то хотя бы взглянет по-иному. Хорошо об этом шаверке рассуждать. Мимо ее желтых наивных глазок, трогательных ушек и пухлых губок не один мужик спокойно не пройдёт. Да еще она такая маленькая, хрупкая… Не то что сама Ю. Не женщина — гора мяса. Разве такая лорду нужна?
Граха дорого бы отдала за возможность развернуть время вспять. Только бы снова оказаться там, в университетской раздевалке. И просто встать, уйти. А не заливать слезами собственную мантию, дожидаясь, пока появится полоумная шаверка с её дикими идеями. Зачем она осталась? Зачем пошла в кабак? Почему сегодня потащилась в этот зал? Глупость. Глупость невыносимая. Хлебай теперь полной ложкой.
Корчась от стыда и глотая злые, а от того горькие как полынь, слезы, Ю, наконец, выбралась из зала. Стражники тоже косились на нее насмешливо, но дверь, все-таки, открыли. Только благодаря поистине титаническим усилиям грахе удалось не втягивать голову в плечи, а идти, выпрямив спину и гордо подняв подбородок, как и подобает деве сервера.