Шерл бросилась на колени перед Джон-Эем. Он постанывал от боли. Вся его рука была изжёвана и раздроблена. Почувствовав прикосновение её рук, он произнёс:
— Что? Что случилось? Где Клинкозуб?
Клинкозуб лежал рядом с ним, и его тепловое свечение медленно затухало. Джон-Эй глядел прямо на него, но глаза его ничего не видели. Шерл подняла голову:
— Спасибо, Нэд, — сказала она. — Но, пожалуйста, оставь нас на минутку.
Когда смуглый мужчина вышел из класса, она повернулась к Джон-Эю.
— Ты меня не видишь, Джон-Эй? — нежно спросила она.
— Тут так темно...
— Но ты и не видишь моего тепла. Ты не обладаешь инфразрением! У нас в Нижнеземье хорошее освещение, поэтому-то до сих пор никто ничего и не понял... Может быть, если бы ты больше общался с людьми, вместо того, чтобы... — она осеклась и закусила губу. — Так вот почему ты натыкался на людей в тёмных помещениях!
— Они вставали у меня на дороге... Клинкозуб... Я не мог видеть Клинкозуба... Я испугался... О, Бомба! Я — испугался! Светошаров не было. Я не мог ничего разглядеть. Все разбежались. Все, кроме тебя...
— Нэд не убежал, — сказала Шерл и тут же об это пожалела.
Джон-Эй немного помолчал, переваривая полученные сведения. Он припомнил тёмную фигуру с мечом. Выражение лица его изменилось, и Шерл вздрогнула.
— Вы все можете видеть в темноте, — хрипло проговорил Джон-Эй, морщась от боли. — Вы можете, а я — нет. Герой... Он тоже не мог. Поэтому и я не могу. Этот ваш Рассказ о Великой Битве — всё это миф. Удачный удар! Герой просто не видел, куда бежать, и поэтому побежал прямо в пасть Клинкозуба...
— Герой необходим. У людей должен быть Герой, в которого они могли бы верить.
— Бомба на всех этих ваших Героев!
Джон-Эй уже поскуливал, и частые всхлипывания были вызваны как болью и нервным потрясением, так и потерей последних иллюзий.
— Герой не был храбрецом, поэтому я не был им тоже. Я обманывал себя, говоря себе, что я смел, потому что другие говорили мне это. Но теперь-то всё кончено. Я им скажу... Я им покажу... Что они сделали из меня, веруя в свою глупую дурацкую сказку!
Голос его стал резким, а слова полились несвязным потоком выкриков ненависти и разочарования.
Вдалеке Шерл услышала голоса, перекликающиеся боязливо и вопрошающе.
Скоро сюда придут люди. Они застанут Джон-Эя, который катается по полу, истерзанный и обозлённый, и собирается развеять все их верования, и заставить их понять, как они малы, трусливы и незначительны. Шерл вытащила из-за пояса нож и склонилась над андроидом. В темноте класса он был чётко очерчен своим теплом. С него текли струйки крови. Он выживет... Он сможет выжить... Но сможет ли он жить?