– Что я должна сделать? Я не понимаю.
– Пока тебе и не надо понимать. Сначала ты должна убедиться, что делаешь благое дело, поддерживаешь великое открытие, помогаешь ему выжить. Ты будешь просто приходить ко мне, как раньше, а я буду показывать тебе смерть. Тебе ведь нравится играть в смерть, правда, Дина? Не мотай головой, я знаю, нравится. Но видишь ли, в чем заключается сложность. Теперь, я думаю, твой отец запретит тебе у меня появляться, обстоятельства сложились так, что… Но мы с тобой договоримся на такое время, когда его не будет дома, ты будешь приходить тайно.
– Тайно не получится. Димка…
– Придумай что-нибудь, ты ведь умная девочка. Тем более, в подобной ситуации ты уже была, я знаю, что маму в больнице ты навещала втайне от домашних. Что ты тогда придумала? Баскетбольную секцию? Вот и сейчас что-нибудь в таком же роде изобрети. Сможешь?
– Постараюсь, – сказала я не очень уверенно. – Когда мне приходить в следующий раз?
– Послезавтра, в три. Если возникнут какие-то изменения, я тебе позвоню. С двух часов дежурь у телефона, чтобы трубку не взял твой брат. Договорились?
– Договорились.
– Вот и хорошо. И помни: теперь это наша с тобой тайна, никому рассказывать о ней нельзя.
Если бы я тогда рассказала! Димке, папе, школьной учительнице, соседке, дворнику, продавщице в магазине, где мы покупали хлеб… кому угодно! Не пришлось бы мне сейчас повторять, повторять, до одури повторять свою спасительную фразу о том, что мы просто снимаем кино. Да никакого кино мы бы не снимали! Но я не рассказала. Я все сделала так, как просил дядя Толя. Я приходила к нему почти каждый день – изучала науку смерти, убеждалась в полезности смерти, приобретала навыки смерти. И мне нравилось изучать смерть.
Почему я не рассказала никому? Почему не рассказала Димке? Ему тогда можно было рассказать – он еще не понимал, что убивать ему нравится, несчастные случаи ведь были только для моего спасения, не ради убийства. Понимание пришло к нему позже, когда он подслушал… когда он украл… Я хотела сказать именно ему, но почему-то не сказала.
И потом не сказала, когда дядя Толя… когда я узнала, в чем состоит моя роль. А состояла она в том, чтобы выкрасть разработки отца из компьютера, а потом… потом его убить. Я отказалась. Видно, он меня недостаточно обработал. Да и можно ли человека до такой степени обработать? И тогда дядя Толя дал мне прослушать кассету, где я под гипнозом рассказываю о… несчастных случаях. И предложил выбрать. Выбирать мне нужно было между папой и Димкой.
Сейчас-то мне ясно, что никакие мои откровения доказательством в суде являться не могли бы, а тогда… Тринадцатилетний ребенок, конечно, таких тонкостей понять не был способен, я испугалась, смертельно испугалась. Я не знала, что мне делать, – я не могла убить отца, я никого не могла бы убить, а папу…