Бокал опустел. Надо бы заказать чего-нибудь. Только никто ко мне не подходит. Самой, что ли, к стойке сходить?
Попробовала встать – не получается. В прошлый раз – я не помню, когда это было, но думаю, что вчера, – меня охранник унес на руках и в такси посадил. Мы даже поцеловались с ним на прощание. А теперь никто не подходит даже водки налить.
– Эй, человек!
Ужасно тянет выкинуть что-нибудь эдакое. На столе станцевать, что ли, потрясая юбками? Правда, юбкой моей не очень-то потрясешь, потому что на мне брюки. Или я вчера переоделась? Нет, точно штаны. Это у меня такой костюм есть, светло-серый, довольно приличный (во всяком случае, до загула он был приличным) – свободные брюки и пиджак: и деловой, и не стесняющий движений. Спортивно-деловой, если можно так выразиться.
Подошел, наконец, урод. И точно! Как таких на роль официантов можно принимать? Должен же быть у них какой-то отбор, элементарный конкурс красоты.
– Что вы можете предложить даме, несостоявшийся красавчик?
– Вы о чем?
Да он не только урод, он еще и кретин!
– В смысле выпивки.
– А… Карта вин на столе, перед вами. Выбирайте.
О господи! Он не только урод и кретин, он еще и хамло!
– Я предпочитаю, когда за мной ухаживают.
– У нас не принято. И вы это… вообще…
– Что вообще? Утратила свежесть? Да, вероятно, утратила. Я пью шестой день! И ты бы утратил. Впрочем, ты ею и не располагал. Я мужа похоронила, понимаешь? А сестра моя оказалась порядочной сукой. Да и муж, в общем, сука. Ты присаживайся, выпивка за мой счет, я тебе расскажу. А лучше давай-ка отсюда свалим, надоело мне здесь. Бар ваш совершенно лишен… В общем, ни этики тут, ни эстетики. И никакой душевности. Пойдем, я знаю одно местечко, здесь недалеко.
– Да вы что! Я не могу! Я на работе!
– Наплевать на твою работу!
Остекленел глазами. Рожа прыщавая пятнами пошла. Ручонку свою потную дергает, а выдернуть не может – хватка у меня еще вполне и вполне.
– Да отцепите вы пальцы! Я позову охрану! – завопил урод, кретин и хамло.
Не позовет, куда ему! От стыда умрет, если узнают, что к нему пьяная баба пристала, а он справиться не смог.
– Да пустите же!
– Ладно, вали.
Надоел он мне – липкий и потный какой-то тип, даже разыгрывать такого неинтересно. Да и настроение пропало выкидывать фортели. Черт с ним, пусть катится. И я, пожалуй, отсюда пойду. В самом деле бар этот мне опротивел.
Подняться бы только. Ну-ка, о стол опереться руками и вытянуть тело, как репку…
Встать получилось, а вот устоять не очень выходит. Надо попробовать снова.
* * *
Где я? Твердо, темно и холодно. Как в гробу, честное слово, только воздуха много – дыши не хочу. Ветер. Наверху, над головой, что-то шуршит.