Трава засветилась под ногами девушки, она боязливо переступила, но огонь не обжигал. Разгораясь, он поднимался золотистым бурлящим светом, покрывал ступни Лады, подбирался выше, к коленям. Это было похоже на половодье, когда река, заполняя участки суши, прибывает стремительно и неудержимо. Камни вырвались из почвы, зависли над землей и вдруг, дрогнув, заскользили в хороводе вокруг Лады. Бег их все убыстрялся, гудел рассекаемый воздух, они поднимались, и золотой свет следовал за ними, как прибывающая в колодце вода. Не в силах шевельнуться, Лада беспомощно огляделась. Вот свет залил грудь, плечи и она подняла голову, словно утопающий, в тщетной надежде в последний раз глотнуть воздуха…
Столб света скрыл девушку, поднявшись на высоту около трех метров, камни продолжили свой хоровод, вращаясь, словно лопасти пропеллера. Профессор посмотрел на Боровскую.
– Ну, что вы теперь скажете, уважаемая Майя Геннадиевна?
– Я никогда не боялась признать свою неправоту, – тихо ответила она, – осталось, только молится, чтобы и ваши выводы относительно намерений тех, кто поставил «врата», оказались верными.
Длинная пулеметная очередь заставила всех повернуться в сторону моря.
– Наши друзья спешат на дележ пирога, – пробормотал профессор, – Илья, ты сможешь их хоть ненадолго задержать? Мне нужен час, всего лишь час – «золотые врата» захлопнутся ровно через шестьдесят минут.
Лопарь пожал плечами.
– Я попробую, – он повернулся и зашагал по склону сопки.
Межевой едва успел нырнуть в трещину, тянувшуюся вдоль вершины скалы. Пули ударили в камень, выбивая крошки, с визгом рикошетируя. Назаров выставил наверх автомат, дал короткую очередь.
– Иван, просил же наблюдать!
– Он сбоку подобрался, за выступом. Вы же видели – только я выгляну, сразу пулять начинают. Лодка отошла, а там двое за гребнем наблюдали.
– Рассыпаться, – приказал Назаров.
Кривокрасов и Войтюк поползли по трещине в разные стороны, Межевой остался возле капитана. Назаров на мгновение выглянул. Пулеметчик, первым взобравшийся на скалу, расположился в небольшой выемке, чуть ниже гребня.
– Старшина, можешь снять его?
Войтюк привстал, и тут же длинная очередь веером прошлась по краю трещины, заставив его нырнуть вниз. Старшина передернул затвор, пружинисто приподнялся, вскинул винтовку. Гулко ударил выстрел. Войтюк мгновенно присел. Пули высекли тусклые искры над его головой.
– Дохлый номер, капитан, – крикнул он, – это, как птицу в лет бить, только она не отстреливается.
– Коля, попробуй отвлечь.
Кривокрасов вскочил на ноги, с бедра дал очередь, мгновением позже старшина снова выстрелил из винтовки. Пулемет выплюнул пламя, Назаров почувствовал, как пули рвут воздух над головой.