Этим вечером у теги явно наблюдались проблемы со словарным запасом.
— Стать вашим любовником?
Вот у фата с определениями трудностей не было.
— Так вот, мне это не интересно! — вконец озверела Каро. — Ищите других! Более подходящих! А я себя не на помойке отрыла, чтобы всякие потом об меня!..
Под внимательным взглядом Алоа Курой осеклась, захлопнув рот. Пожалуй, с объёмом лишней информации она переборщила.
— Я уже говорил: решать, соглашаться или нет на предложение, только вам, — убедившись, что новых воплей не последует, вкрадчиво сообщил фат. — И навязываться не в моих привычках. Прошу лишь уделить мне час, всего лишь час. Мне необходимо кое-что показать. Это касается дела.
Тега с силой выдохнула, сжав кулаки так, что ногти в ладони впились.
— А никому другому вы это показать не можете?
— Скажем, не хочу, — улыбка красавчика блеснула в тени цилиндра, — мой каприз. Но клянусь: это действительно займёт всего лишь час. И если вы потребуете, то я исчезну и не стану докучать.
— Н-ну, хорошо, — согласилась теург, раздражённо покусывая губу. — И где это… То, что мне надо видеть?
Фат молча указал тростью на карету и предупредительно придержал дверцу.
Что полезного для дела можно найти в Городской Общественной Оранжерее, да ещё и в восемь часов вечера, когда для посетителей она закрыта, Каро понятия не имела. Но возмущаться не стала — вышла, когда экипаж остановился, и последовала за Алоа. В конце концов, сооружение хоть и поражало свои размерами, но всё-таки ни на тёмный лес, ни на подворотни не слишком смахивало. Задумай красавчик дурное, выбрал бы более подходящее место.
Иельон, кажется, не только ничего не задумывал, но и вообще не думал. Шёл себе впереди, чуть заметно помахивая тростью и едва не пританцовывая. Ненадолго исчез в полосатой будочке сторожа, которая днём билетной кассой служила. Но появился буквально через пару минут, махнув Каро, зовя за собой.
В Оранжерее теургу бывать приходилось, но давно — пансионских воспитанниц сюда пару раз на экскурсии водили. И воспоминаний об этой достопримечательности Элизия у теги не осталось никаких — ни хороших, ни плохих. Поэтому, очутившись внутри, теге пришлось резко пересмотреть своё мнение о лесе и закоулках.
Ночью Оранжерея выглядела загадочно и, пожалуй, пугающе. Негромко шипели водные распылители над головой, совсем по-летнему стрекотали цикады. Зарево городских огней подсвечивало стеклянный купол, рождая странные, живые, движущиеся и даже, кажется, дышащие тени. Заросли экзотических растений походили на настоящие джунгли. Того и гляди, какой-нибудь монстр выскочит.