— Либо биться, либо умирать, — сказал Ник, бросая лук наземь: стрелы кончились, а без стрел лук бесполезен.
— Значит, биться, — отозвался голос, и Хук узнал грубый голос святого Криспина.
— Ты здесь! — с облегчением воскликнул он вслух.
— Здесь, здесь, — откликнулся Том Скарлет. — Рад бы куда-нибудь деться, да некуда.
— Еще бы нам здесь не быть, — хрипло бросил святой Криспин. — Самое время для мести. Так что бейся, мерзавец! Чего ждешь?
Хук следил за французами. Они расползались к флангам не ради того, чтобы обойти английский строй и нагрянуть с тыла, а просто чтобы сбежать подальше от кровавой бойни, шум которой доносился слева. Однако вскоре кому-нибудь из французов придет в голову напасть на легковооруженных лучников и все-таки зайти в тыл королевскому отряду.
— Чего ждешь? — требовательно спросил святой. — Исполняй Божью волю! Убивай выродков!
Хука от страха пробрала дрожь. К кольям неверной походкой приближался француз с окровавленным наплечником и бессильно болтающейся левой рукой.
— Что делать, Ник? — спросил Скарлет.
Хук снял с плеча алебарду.
— Убивать! — крикнул он. — Бить проклятых выродков! Святой Криспин! Убивать!
Крик Хука словно развязал руки лучникам, которые с боевыми кличами кинулись между кольев на французский фланг. Стрелки, вооруженные алебардами, мечами и боевыми молотами, шли на врага по большей части босыми, ни у кого не было ножных доспехов, мало кто мог позволить себе панцирь, зато в грязи они двигались быстрее французов.
— Бей! — взревел Эвелголд, и лучники подхватили клич.
Серый воздух вдруг словно наполнился боевым азартом, внезапной жаждой истребить людей, обещавших отрубить лучникам пальцы. И англичане с валлийцами, чья сила закалялась долгими годами стрельбы из лука, двинулись убивать французских дворян.
Не отвлекаясь на раненого француза, Хук бросился на здоровяка в ярко-красном налатнике, замахнувшись мечом так, что сэр Джон при виде этого не преминул бы презрительно поморщиться. Здоровяк уклонился от удара и ринулся на Хука с копьем наперевес, но Хука инерцией пронесло мимо. Здоровяк обернулся вслед, Уилл из Дейла сзади оглушил его ударом молота по шлему, и француз свалился в грязь. Джефри Хоррокс, склонившись над здоровяком, поднял его забрало и ударил в глаз длинным тонким ножом. Хук рубанул алебардой латника в черно-белой накидке, тот свалился на спину, и Хук двинул обухом по руке, держащей меч, тут же кто-то из стрелков огрел латника по шлему свинцовым боевым молотом. Французы, увязая в раскисшей земле, не могли толком уходить из-под ударов, зато лучники, подвижные и легкие, без труда увертывались от французских мечей и копий, бивших в пустой воздух. Стрелы на врагов уже не сыпались, и французы подняли забрала. Хук быстро выяснил, что наконечником алебарды легко попасть в глаза и отбросить врага в сторону, под молот кого-нибудь из стрелков. В руках лучников утяжеленные свинцом алебарды, булавы и молоты имели силу поистине убойную и с легкостью сминали шлемы и крушили кости под латами. Стрелки, кому не досталось молотов, хватали вражеские алебарды и булавы и уже понимали, что дело пойдет легко. Другие лучники, подтягиваясь от дальних рядов кольев, присоединялись к драке.