В переносном смысле, еще одному сыну, России, невозможно было оказать достаточную поддержку. В результате остальные сыновья, развивающиеся страны, оказались менее кредитоспособными»[285].
Скоулс сетовал, что ученые и практики не включили в свои модели этот «компонент снижения ликвидности в результате стресса» и воздействие такого сокращения ликвидности на цены. Однако неликвидность была лишь внешним проявлением проблемы, а не ее причиной. В этих оправдывающих Скоулса и партнеров речах полностью отсутствовало всякое предположение об ошибке LT, подвергнувшей себя таким опасностям. Человек, ведущий машину со скоростью 30 миль в час, может винить в аварии состояние дороги, если его машину занесло на участке, покрытом льдом; но тому, кто гонит машину со скоростью 100 миль в час, не следует списывать аварию на плохое состояние дороги.
Скоулс уклонился от ответа на вопрос, почему «ученые и практики» игнорировали давние и, в сущности, самоочевидные риски, связанные с нехваткой ликвидности. Даже понеся эпохальные убытки, партнеры LT отказывались признавать свою фундаментальную ошибку. Они утверждали, что LT рухнула вследствие непредсказуемого события – того самого идеального шторма, который случается раз в столетие. «Я уверен в этом, – объяснял Розенфелд после катастрофы, – думаю, ранее такого не бывало»[286]. Бывало, конечно же бывало, и не раз в столетие, а неоднократно – в Мексике, на Уолл-стрит, в операциях с облигациями и акциями, в операциях с серебром, в Таиланде, России, Бразилии. Люди, попавшие в такие финансовые катаклизмы, обычно считают себя единственными жертвами злого рока, но история финансовых потрясений изобилует примерами «жирных хвостов» – необычайных и резких скачков цен, которые в свете прежних движений рынка представлялись невообразимыми.
Какие бы выводы ни сделали партнеры из события, причинившего им эмоциональную травму, они продолжали настаивать на своем, на чем настаивали и до краха: спреды слишком широки, и теперь самое время инвестировать, таких прекрасных возможностей никогда еще не было. Так говорят модели! Эти утверждения оказались ошибочными – или, по крайней мере, год спустя их справедливость все еще не получила подтверждения. Хотя Уолл-стрит вышла из кризиса, арбитражные операции того рода, какие практиковала LT, не были реабилитированы. Под руководством новых владельцев фонд хорошо закончил четвертый квартал 1998 года и неплохо начал следующий год, а затем вошел в пике. Летом 1999 года спреды по американским свопам снова расширились, достигнув 112 пунктов и превысив даже те астрономические высоты, на которых они находились во время паники 1998 года. Случающийся раз в столетие идеальный шторм произошел дважды за два года.