– Для занятий больно красотка. – Поправляться Лидия не стала. – Или в Гарварде так принято?
Нэт опустил вешалки:
– Там у них тусовка для гостей. И этот мой студент написал, что они в общаге на выходные закатывают вечеринку. В честь конца триместра. – Нэт снова приложил к себе узорчатую рубашку, прижал воротник подбородком: – Пожалуй, примерить надо.
Он удалился в ванную, и Лидия услышала, как вешалка проскребла по штанге. Тусовка: музыка, танцы, пиво. Флирт. Телефоны и адреса на клочках бумаги. Напиши мне. Позвони мне. Встретимся. Ноги сползли со стены на подушку. Тусовка. Где перетасовывают колоду новых студентов, где они сливаются с остальными, преображаются.
На ходу застегивая верхнюю пуговицу, из ванной вернулся Нэт:
– Ну как?
Лидия прикусила губу. Голубой узор на белом ему шел – так Нэт стройнее, выше, смуглее. Пуговицы пластмассовые, но блестели, как жемчуга. Нэт уже стал другим человеком – знакомым из далекого прошлого. Лидия уже по нему скучала.
– Другая лучше, – сказала она. – Ты же в колледж едешь, а не в «Студию 54»[38].
Но ясно было, что Нэт уже решил.
Ближе к полуночи Лидия на цыпочках зашла к нему. Весь вечер хотела рассказать про отца и Луизу, про то, что видела днем в машине, про то, что точно знала. Нэт был поглощен своими мыслями; проще дым руками хватать, чем улавливать Нэтово внимание. А у Лидии последний шанс. Утром Нэт уедет.
В сумеречной комнате горела только лампочка на столе, Нэт в старой полосатой пижаме стоял на коленях у подоконника. Лидия решила, что он молится, смутилась, застигнув его в такой интимный момент, – все равно что голым застать – и уже начала закрывать дверь. Но Нэт обернулся на ее шаги, и улыбка его сияла, как луна, уже распухавшая над горизонтом, и Лидия сообразила, что ошиблась. Нэт у открытого окна не молился, Нэт грезил – что, позднее поймет Лидия, по сути почти одно и то же.
– Нэт, – сказала она.
В голове на перекатах бурлило все, что она хотела сказать. Я видела. Мне кажется. Мне надо. Как впихнуть такую громадину в крохотные гранулы слов? Нэт ничего не замечал.
– Ты посмотри, – прошептал он в таком восторге, что Лидия тоже опустилась на колени и выглянула.
В вышине разливом чернил распахнулось густочерное звездное небо, усыпанное звездами. Они совсем не походили на звезды из учебников – размытые капли, точно брызги слюны. Они были бритвенно-остры – четкими световыми точками разделяли небесные слова. Если запрокинуть голову, не видно ни домов, ни озера, ни уличных фонарей. Только небо – такое огромное, такое черное, вот-вот раздавит. Будто Лидия очутилась на другой планете. Нет – будто Лидия одиноко плывет в космосе. Она поискала созвездия с плакатов Нэта: Орион, Кассиопея, Большая Медведица. Картинки теперь казались детскими глупостями – эти прямые отрезки, яркие цвета, палочные фигуры. Звезды блестками слепили глаза. «Вот она, бесконечность», – подумала Лидия. Звездная ясность переполняла ей душу – будто в сердце булавками кололи.