Рождество на носу, а письма из Гарварда все нет. Нэт вошел в гостиную, не включив люстру – хватит разноцветной елочной гирлянды. В темных стеклах отражалось по елочке. Придется печатать новые эссе, ждать ответа из других вузов – второго, третьего, четвертого приоритета, – а может, навеки остаться дома. Из кухни донесся отцовский голос:
– По-моему, ей понравится. Я как увидел, сразу подумал про нее.
В антецеденте нет нужды: у них в доме «она» – всегда Лидия. Гирлянда мигала, гостиная смутно вырисовывалась во тьме и исчезала вновь. Нэт закрывал глаза, когда включались огни, открывал, когда выключались, и видел непрерывную темноту. Затем позвонили в дверь.
Пришел Джек – у Нэта еще не вызывавший подозрений, лишь застарелое недоверие и неприязнь. Температура ниже нуля, но на Джеке только фуфайка с капюшоном, молния застегнута до половины, внизу футболка – Нэт не разобрал, что на ней написано. Истрепанные отвороты джинсов намокли в снегу. Джек вынул руку из кармана фуфайки и протянул Нэту. На миг Нэт замялся – что, надо пожать? А потом увидел, что Джек двумя пальцами держит конверт.
– К нам принесли, – сказал Джек. – Только что пришел домой и увидел. – Ткнул пальцем в красный герб в углу: – Ну что – похоже, ты в Гарвард отчаливаешь.
Конверт был толстый и тяжелый, будто распух от добрых вестей.
– Поглядим, – ответил Нэт. – Могли ведь и отказать, да?
Джек не улыбнулся.
– Ага, – пожал плечами он. – Не знаю.
И, не попрощавшись, зашагал домой, продавливая цепочку следов в заснеженном дворе Ли.
Нэт закрыл дверь, включил свет в гостиной и обеими руками взвесил конверт. В комнате вдруг стало нестерпимо жарко. Клапан отодрался криво, и Нэт выдернул письмо, помяв с краю. Уважаемый мистер Ли. Еще раз поздравляем, Вы зачислены в гарвардский выпуск 1981 года. От облегчения ослабли все суставы.
– Это кто был? – В дверь заглянула Ханна – она подслушивала из коридора.
– Письмо… – Нэт сглотнул. – Из Гарварда.
Само слово покалывало язык. Нэт попытался было дочитать, но буквы расплывались. Поздравляем. Еще раз. Видимо, почтальон потерял первое письмо, но это неважно. Вы зачислены. Нэт сдался, улыбнулся Ханне, которая вошла на цыпочках и прислонилась к дивану.
– Я поступил.
– В Гарвард? – спросил Джеймс, войдя из кухни.
Нэт кивнул.
– Принесли Вулффам, – пояснил он, предъявляя письмо. Но на письмо Джеймс и не взглянул. Он глядел на сына, в кои-то веки не хмурясь, а Нэт вдруг заметил, что стал ростом с отца, что они смотрят глаза в глаза.
– Неплохо, – сказал Джеймс. Улыбнулся, будто застеснявшись, положил руку Нэту на плечо, Нэт почувствовал ее сквозь рубашку – тяжелую теплую руку. – Мэрилин. Угадай что?