Спустя всего минуту информацию подтвердили, и дежурный затребовал помощь.
— Спасибо, госпожа! — серьезно сказал он. — Вы очень нам помогли.
— Да не за что, — покраснела я.
Правильно ли я поступила? Я размышляла об этом всю дорогу домой и весь вечер.
Хотя разве можно было позволить ему и дальше обманывать доверчивых девчонок? Да еще таких молоденьких! Педофил!
Я проворочалась полночи без сна, вспоминая Астарта и нашу «любовь». Какая там любовь?! Удовлетворение простейших потребностей, вот! Еще и сдобренное магией и принуждением… Противно. Только почему же мне все равно вспоминаются те короткие часы, когда я была так счастлива с ним, верила в совместное будущее?
И бывает ли вообще эта самая любовь?! Что, если все мужчины такие же?
Темнота вокруг странным образом соответствовала тьме в душе. Беспросветно…
А утром снова на работу.
Я проглотила на бегу свою овсянку (дешево и полезно!), кое-как расчесала волосы, натянула первое попавшееся платье и отправилась в офис.
— Доброе утро, Алевтина, — как обычно, чуточку чопорно поприветствовал меня Стэн.
— Привет, — буркнула я.
Настроение было отвратительное.
— Хм. С тобой все в порядке? — спросил он осторожно.
— Да, — односложно ответила я, стаскивая плащ. — Извини, голова болит.
— Конечно, — кивнул он и растворился где-то в дебрях дома.
А мне вдруг ужасно захотелось расплакаться.
«Так, — сказала я себе, — прекращай немедленно! Было бы, из-за чего рыдать!»
Я вытерла ладонью слезы… И прикусила губу, заметив, что Стэн вернулся и внимательно за мной наблюдает.
Вздернула подбородок… Но сказать какую-нибудь глупость он мне не дал: взял за руку и молча повел за собой.
Отбуксировав меня таким образом на кухню, усадил на табурет и вручил большую чашку чая.
— Вот, держи! Это успокаивающий сбор. Отдыхай.
С этими словами он вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Его заботливость и внимание будто прорвали плотину. Я сжимала в руках полную чашку и ревела — взахлеб, до истерики. Не знаю, каким чудом я не разлила напиток, когда сотрясалась от рыданий и прикусывала запястье, чтобы не закричать. Боль, о которой я даже не догадывалась, пробилась наружу, вылилась слезами и… утихла.
Спустя минут пятнадцать я почти успокоилась и даже выпила остывший чай. Видимо, Стэн туда подмешал что-то сильнодействующее, потому что после него на меня навалилась приятная апатия.
Осторожно заглянувшего в комнату отдыха мужчину ждала уже совсем другая девушка — спокойная, безразличная. Конечно, я подозревала, что выгляжу отвратительно: бледное лицо, опухшие глаза, покрасневший нос… Но в тот момент мне было все равно.