Но вот этой девчонке, весело посматривающей на сидящего графа с высоты своего среднего роста, он никогда не дал бы больше восемнадцати. Подрумяненные щечки и по-детски чуть вздернутый носик украшала россыпь золотистых веснушек, рыжеватые бровки и ресницы смотрелись совершенно несерьезно, а розовые губки, сложенные "бантиком" завершали картину. И вот тут оказалось, что спокойно реагировать на такую миленькую и женственную тихоню Дагорд не готов совершенно.
-Эста... - хрипловато пробормотал Змей, опомнившись и пытаясь взять себя в руки, - ты уверена, что тебе следует ходить по дорогам в таком виде?
-Вот походил бы в той маске, потом и задавал глупые вопросы, - совершенно нелогично ответила глупышка и он почему-то вмиг почувствовал себя палачом, - а здесь людей нет, и нам вообще может никто по дороге не встретится. Так ты меня перенесешь? Давай твои сапоги.
-Перенесу, - сквозь зубы процедил граф, мысленно стискивая в кулаке свое воображение, и отдав ей сапоги и узелок, бережно подхватил девушку на руки.
Воды на перекате оказалось по колено, и была она по-осеннему холодной, но Змей вряд ли это заметил. Его грело ощущение доверчивости, с какой сидела в его руках веснушчатая девушка, крепко прижимавшая к себе его сапоги, и желание больше не отпускать ее, и не думать ни о друге, ни о каких-то обещаниях. В конце концов она сама спокойно ушла от герцога, а вот за ним прыгнула в портал, стиснув так крепко, что он даже захлебнулся изумлением. Хорошо хоть, рассмотреть его в тот момент было уже некому.
-Змей! Зме-ей! Отпусти меня.
-Тут еще песок сырой, промочишь ботинки, - нехотя откликнулся он, хотя песок и вправду был сыроват.
Но через несколько шагов незаметная тропка вывела на бугорок, и пришлось-таки выпускать монашку из объятий.
Забрав у нее сапоги, Змей, специально не оборачиваясь, пошел вперед, ища, где бы сесть, чтоб обуться, и хорошо, что не оглянулся. Задумчивый и серьезный взгляд спутницы определенно насторожил бы его не на шутку.
Ствол низко склоненного к воде дерева граф выбрал среди прочих специально, слишком удобен показался для его цели, но едва подошел - сразу забыл и про свои любовные переживания и про босые ноги и про раздумья, в какую сторону идти, если они доберутся до дороги. На стволе остались вытертые следы от веревок или поводьев, а среди вытоптанной и объеденной травы лежало несколько подсохших доказательств глупышкиной правоты. Видимо, неизвестным всадникам это место тоже понравилось, и Змей мог точно сказать, чем.
Несколько росших неподалеку кустов загораживали это местечко с той стороны, где, по мнению монашки, находилась дорога, а ступеньки, выбитые в крутоватом спуске к воде, позволяли поить животных прямо здесь.