— Можно прострелить…
— Я думаю, шуметь без причины не стоит.
— Что же ты предлагаешь? Тащить его с собой?
— И его, и этих. Пригодятся!
— Как скажешь… — Аня демонстративно пожала плечами. — Машину сможешь завести?
— Если движок не застучал — в два счета! Ты забыла, с кем имеешь дело…
Через полчаса «Урал» замер на распутье. Такого удара судьбы Павел и Аня не ожидали…
Слева раскинулась тундра, огромная, дикая. Справа, за рекой, темнели безжизненные черные земли. И вели в разные стороны две дороги. Куда ехать?
— Вояки еще часов пять в отключке пробудут, — как бы извиняясь, произнес Павел.
— Мы не можем столько ждать. Их могут хватиться!
— Тогда поедем по этой. — Павел решительно показал влево, он выглядел необычайно серьезным.
— Почему?
— Она более наезженная. И следы от тяжелых армейских машин. Здесь шансов больше!
— Здесь больше шансов, что поймают…
— Тоже верно. Но ехать куда-то все равно нужно.
Ей вдруг показалось, что вдоль дороги валяются истлевшие трупы лошадей, белеют чьи-то кости и стервятники провожают немигающим взглядом бесконечную ленту подвод и бредущих по степи пленников. Вокруг стоял невообразимый шум брань погонщиков, тяжелое дыхание панцирников, резкое щелканье бичей и непрерывный скрип несмазанных деревянных колес…
— Аня! — Далекий голос Лагутина вывел ее из забытья. — Ты спишь, что ли?.. Едем по левой или нет?
— Согласна, — кивнула Аня и потрясла головой, отгоняя странное видение.
«Урал» решительно свернул влево и запылил по пустынной дороге.
Белое холодное солнце зависло в зените, словно застряв там навсегда. Странно, но было жарко и хотелось пить. Через пару километров дорога стала отвратительной, скорость «Урала» катастрофически снизилась — теперь они ползли еле-еле. За несколько томительных часов езды они не встретили ни одного человека, ни единого строения. Казалось, люди никогда не жили в этих местах. И только избитая тракторами дорога говорила о том, что все-таки люди по ней ездят…
— Пить охота, — не выдержала Аня.
— Да, пивка бы сейчас хорошо! — охотно поддержал Павел. Он вдруг приподнялся, всматриваясь вперед, и сказал весело: — А вот сейчас и узнаем… насчет пивка… Смотри!
— Ничего себе!
Грузовик взревел на подъеме, и Аня увидела далеко впереди, что им наперерез идет олений караван. Впереди восседал на олене грузный узкоглазый мужчина, к его седлу была привязана веревка, другой конец которой крепился к деревянной спице, продетой сквозь ноздри следующего оленя, от его хвоста к носу идущего следом животного тянулась еще одна веревка, а там еще одна и еще… На шее седьмого, последнего в караване, булькал, позванивал медный колоколец, языком ему служил колокольчик поменьше, а внутри этого бился совсем уж маленький — третий…