Грейс там не было, и я был почти уверен, что никто старше тридцати не станет искать что-то в «потерянных связях». И тогда я прочитал послание, которое называлось «Поэма для Маргарет».
Однажды были только ты и я,
Мы были любовниками,
Мы были друзьями,
Прежде чем жизнь изменилась,
Пока мы не стали незнакомцами.
Думаешь ли ты обо мне?
—Джо—
Я не мог себе представить двадцатилетних Джо и Маргарет, которые говорили бы о прошлом в подобной манере. Странным образом сообщение в точности передавало мои чувства к Грейс, и на мгновение я задался вопросом — не она ли его написала? Я позвонил по указанному номеру и мне ответил мужчина.
— Здравствуйте, это Джо? — спросил я.
— Нет, это уже третий звонок за день, когда зовут Джо. Видимо, Джо популярный парень, но он здесь не живет.
— Спасибо.
Я повесил трубку. Внезапно помещение окунулось во тьму, исключениями были только флуоресцентная лампа у меня над головой и настольная лампа. Из коридора донесся крик Скотта:
— Один оставляю для тебя, Мэтт! Найди.
Он знал, чем я занимался. Может, Грейс найдет послание, а может и не найти. В любом случае я должен был написать — только лишь для того, чтобы утихомирить свой разум.
Моей первой жене, Зеленоглазой Голубке:
Мы встретились пятнадцать лет назад, аккурат в тот день, когда я переезжал в Нью-Йоркское общежитие для старшекурсников, в комнату по соседству с твоей.
Ты называла нас близкими друзьями. Мне нравится думать, что мы были чем-то большим.
Мы жили, наслаждаясь поисками себя через музыку и фотографию, во время зависаний в Вашингтон-Сквер-парк и пока занимались прочими странными вещами, лишь бы заработать денег. За тот год я понял о себе гораздо больше, чем за любой другой.
Мы утратили связь летом, когда я отправился в Южную Америку. Когда я вернулся, ты уже пропала. В твоей пустой комнате не было ничего, кроме старой гитары и легкого намека на парфюм. Что это было? Сирень?
Наставница в общежитии, та, что была похожа на Дэвида Боуи и пахла рыбными палочками, сказала, что ты отправилась путешествовать. Надеюсь, ты посмотрела мир. Надеюсь, жизнь была к тебе милостива.
Я не видел тебя до прошлого месяца. Это была среда. Ты качалась на каблуках, балансируя на желтой линии, что тянется вдоль платформы в метро, и ждала поезд F. Я не понимал, что это ты, пока не стало слишком поздно. Ты умчалась. Снова. Ты произнесла мое имя. Я прочитал его по губам. Я пытался вынудить поезд остановиться, просто чтобы сказать: "Привет".
Я увидел тебя, и ко мне вернулись чувства и воспоминания из той живой молодой поры, и большую часть месяца из головы не выходит вопрос: какой стала твоя жизнь? Может, я выжил из ума, но ты не против опрокинуть со мной по стаканчику, поболтать, обсудить последние пятнадцать лет?