Через полторы недели после отлета Мэтт позвонил мне в первый раз. Я репетировала в комнате, когда Дарья постучалась в дверь и закричала: «Грейс! Мэтт ждет тебя на телефоне в комнате отдыха».
Я сбежала вниз по лестнице, в чем была: в футболке Мэтта и в поношенном белье. Мне было все равно, я была слишком взбудоражена.
— Привет! — выпалила я, задыхаясь.
— Твою мать, этот звонок мне обойдется в семьдесят баксов.
Из-за его приветствия мое возбуждение поумерилось.
— Ох, мне жаль.
— Ничего. О боже, мне столько нужно тебе рассказать.
— Так рассказывай.
— В сентябре «Нэшнл Джиогрэфик» открывают свой телеканал! Будет масса новых вакансий, и я уже впечатлил Элизабет.
— Кто такая Элизабет?
— Главный фотограф на проекте. Она невероятно классная и лично выбрала меня в интернатуру после того, как увидела мое портфолио. Я даже не знал об этом.
Мне хотелось спросить о возрасте этой Элизабет, и привлекательная ли она.
— Я так рада за тебя, Мэтт.
— Скоро буду! — завопил он кому-то на заднем плане. — Эй, Грейс, чтобы добраться до этого телефона, мне пришлось три часа ехать на автобусе. Здесь ни черта нет, так что я не знаю, когда смогу позвонить тебе снова.
— Ладно, не беспокойся.
— Мне пора. Скоро отъезжает следующий автобус, и они держат его ради меня. Эй, я скучаю по тебе. — Последние слова прозвучали как бы «между прочим», из-за чего у меня скрутило внутренности.
— И я по тебе скучаю. Счастливо.
— Прощай. — Он повесил трубку.
Это не прощание. Не прощание. Никогда не говори: «Прощай».
Уставившись на свои голые ноги, я задумалась о том, что он не спросил, как у меня дела. У меня даже не было возможности сказать ему о выступлениях.
Рядом стояла Тати, она прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.
— Где твои штаны?
— Это был Мэтт.
— Я догадалась. Ты сегодня оденешься? Я пришла забрать тебя на обед. Можешь все рассказать мне позже.
— Ага.
— Идем, — она кивнула на дверь.
— Ладно, — ответила я. — Сэндвичи?
— Все лучше, чем рамэн.
Мы с Тати вот уже месяц встречались по средам, чтобы пообедать. Где-то в начале июля она у меня спрашивала, говорила ли я с Мэттом, и я ответила отрицательно.
— То есть он не звонил?
— Я могла пропустить звонок. Не знаю, он же черт знает где. Такое сложно просчитать. Уверена, с ним все в порядке.
Тем же днем, добравшись до общежития, я заметила, что одна из наставниц приклеила к моей двери конверт, к которому была прикреплена записка с надписью: «Так держать, Мэтт!». Я рассказала ей о его стажировке, потому что она сама училась фотографии в школе искусств «Тиш», вдобавок ко всему я перебрасывалась с ней парой слов, чтобы узнать, не звонил ли Мэтт.