Так вот, пришлось нам сделать две пересадки — в Филадельфии и в Гаррисберге. А дальше, из Карлайла, мы ехали на лошадях, потому что Пайксвилл этот затерян где-то в горах. Ехали целый день, но мистер Барнум все стерпел без единой жалобы.
И даже в Пайксвилле — а там только и есть лавка да две улочки — Джонатан Шэнк, по-видимому, слыл нелюдимом. Добрались мы до него уже в сумерки. Он владел жалкой, захудалой фермой в долине, стиснутой меж гор. Не знаю уж, каким образом создается впечатление от новых мест, но там даже загородка имела вид мрачный и неприязненный. Земля была что надо — добрая пенсильванская земля, — но чертополох у загородки вымахал в добрых пять футов. Моя мать говаривала, что хозяина сразу по земле видать.
Мы покричали у ворот, и Джонатан Шэнк вышел к нам. Что-то в нем ужасно напоминало рыжую лисицу — кажется, рот и глаза.
— Вы будете Джонатан Шэнк? — спросил отец.
— Извольте называть меня — мистер Шэнк, — ответствовал он. Потом всмотрелся в глубь экипажа. — А вы, стало быть, Ф.-Т. Барнум?
— Я Финеас Тейлор Барнум, — отрекомендовался мистер Барнум и, по своему обыкновению, слегка напыжился.
— Гм, — промычал фермер. — На портретах вы глядитесь покрасивше. Самую малость. — Он всмотрелся пристальней. — А это, выходит дело, ваш сынок? — спросил он.
— Сынок? — переспросил Ф.-Т. — Да это же генерал Мальчик-с-пальчик, знаменитейший из лилипутов, который удостоился быть представленным многим августейшим особам Европы.
Тут генерал встал и отвесил поклон со всей присущей ему благовоспитанностью.
— Гм, — снова хмыкнул Джонатан Шэнк. — А все-таки у него нос не дорос курить сигару. Ладно, — сказал он, — можете вылезать.
— Мистер Шэнк, — сказал Ф.-Т. веско, внушительным тоном, — я получил от вас письмо относительно нового аттракциона. Ради этого я прибыл сюда из Бриджпорта, пренебрегая неудобствами пути и расходами.
— Эвона, — сказал Джонатан Шэнк и оскалил свою лисью морду. — Ну да ладно, чего уж там. Он у меня в сарае сидит.
И указал пальцем.
— А он… живой? — спросил Ф.-Т. Барнум с подобающей важностью.
— Ясное дело, живой, — отвечал Шэнк. — Нынче утром получил на завтрак печеные бобы. Смею думать, остался доволен.
— Так, — сказал Ф.-Т. Барнум, потирая руки. — Прежде чем взглянуть на него — и учтите, мистер Шэнк, меня на мякине не проведешь, — сделайте одолжение, расскажите нам… э-э… как он сюда попал.
— Просто-напросто летел через горы, да заплутался в тумане, — сказал Шэнк. — Во всяком случае, так он говорит. Вывихнул крыло, когда наскочил вон на ту здоровенную сосну. Там, в долине, воздушная яма — я сам не раз видел, как это бывало с птицами. Но крыло давно зажило и теперь целехонько.