Рэйн
— Дрэйк? — тихо позвала я.
Он не ответил, но внимательно слушал, колеся по ночному городу.
— Я уже поняла, что у тебя проблемы с доверием, но все же, может, расскажешь о себе? Пожалуйста!
Мужчина продолжил смотреть перед собой, и я уже подумала, что он не заговорит, но услышала тихий низкий голос:
— Я хочу доверять тебе.
Он бросил на меня быстрый серьезный взгляд и вновь повернулся к дороге.
— А я хочу доверять тебе, — так же тихо шепнула я. — Наверное, нужно с чего-то начать.
— Что ты хочешь знать?
— Все! Где вы родились, как жили, как связались с этими гадами…
— Мы родились на западе страны, — начал Дрэйк. Я затихла, навострив уши. — В Калифорнии. Нас воспитывала мать, отца мы не знали. До шестнадцати я рос, как обычный ребенок, даже не подозревая, что в моих жилах течет кровь монстра.
Я поморщилась, несогласная с этим заявлением, но перебивать не стала. Боялась спугнуть это волшебное мгновение открытия завесы прошлого.
— Ходил в школу, занимался бейсболом. Однажды на тренировке разозлился на одного парня и отбил удар с такой силой, что бита разлетелась в щепки, а мяч раскололся пополам, отлетев в разные стороны школьного стадиона. Тогда я впервые обратил внимание на свою силу. Мама никогда не рассказывала про отца. Она до последнего надеялась, что ген оборотня мне не передался. Но в восемнадцать случилось первое обращение. Это была самая болезненная ночь в моей жизни. Помню, я и не надеялся, что доживу до рассвета, и умолял маму застрелить меня. Но она оставалась рядом, старалась помочь, вселить надежду. Так продолжалось каждое полнолуние. До двадцати. Я не знаю, что изменилось, но в одну такую ночь мне просто стало не так больно обращаться.
— А сейчас? — не выдержала я. — Сейчас это больно?
— Не так, как Лайну, — горько усмехнулся Дрэйк.
— А что с ним? Это поэтому он принимает…
— Я дойду до этого, ладно? Не перебивай, — строго сказал мужчина, но тут же исправился, бросив мне ласкающий взгляд.
— Прости, — виновато сказала я и напомнила: — В двадцать ты перестал чувствовать боль.
— Да.
Он немного помолчал, а затем продолжил:
— Думаю, это мама как-то повлияла. Не знаю, что можно сделать и как… Но после этого она исчезла на шесть лет. Тем утром я нашел на столе пачку денег и записку, в которой она прощалась на неопределенное время и давала указания ни при каких обстоятельствах не пересекать границу штата.
Дрэйк снова смолк, а потом усмехнулся и взглянул на спящих братьев в зеркало заднего вида.
— Она вернулась уже с ними, — пока он рассказывал, с его лица не сходила теплая улыбка. — Помню, так и явилась на пороге с двумя карапузами на руках в одинаковых синих комбинезонах и желтых панамках. Им было меньше года. У меня был миллион вопросов, но она не дала ни единого ответа.