Впрочем, даже если из этого ничего не выйдет, я хотел бы еще раз поблагодарить Вас и пожелать счастливого Рождества. Пусть Вам и дальше сопутствует удача; по-моему, Вы этого заслуживаете, честное слово – заслуживаете!»
Письмо заканчивалось словами: «С наилучшими пожеланиями, преданный Вам Стив Портер. Писано в Зáмке баронессы д'Осличковой в канун Рождества 19** года», и Габриэла не сдержала улыбки.
«Все-таки он милый человек», – подумала она и, сев на кровать, перечитала его записку заново. Строки, в которых Стив упоминал о своих родителях, тронули ее до глубины души. Теперь Габриэла совершено искренне недоумевала, что заставило ее относиться к Стиву с таким подозрением. Да, сначала он казался ей каким-то скользким, чрезмерно напористым и навязчиво дружелюбным, но теперь Габриэла видела, как она в нем ошибалась. Ей было стыдно, и она решила, что должна пойти со Стивом на рождественскую службу хотя бы для того, чтобы загладить свою вину. Ей вообще давно следовало побывать в соборе, чтобы помолиться за Джо и за матушку Григорию. Она должна была это сделать для тех, кто когда-то был ей ближе всего.
И, приняв это решение, Габриэла отложила записку, пересела за стол и придвинула к себе тетрадь. Погрузившись в работу, она очень скоро забыла и о Стиве, и обо всем остальном.
Стива Портера Габриэла не видела до вечера. Встретив молодого человека в вестибюле, она сказала ему, что была бы рада пойти с ним к мессе, если он не передумал. Но Стив не передумал. Он был в восторге и так долго благодарил Габриэлу, что ей снова стало неловко от того, что когда-то она так плохо о нем думала. Ее раскаяние было так велико, что Габриэла рассказала о своих чувствах профессору Томасу, которому она принесла очередной ужин.
– Теперь я вижу, что ошибалась, и мне очень, очень стыдно, – закончила она свою исповедь, и профессор укоризненно покачал головой.
– Лучше поздно, чем никогда, – сказал он с упреком. – Что ж, у тебя еще есть шанс исправить свою ошибку. Стив – хороший парень, к тому же сейчас он переживает не самые легкие времена. Думаю, до конца рождественских каникул он ничего себе не найдет.
В самом деле, Стив ежедневно получал целую кучу официального вида конвертов, а мадам Босличкова, казалось, только и делала, что отвечала на телефонные звонки и записывала сообщения, которые оставляли для него какие-то люди, однако работы пока не было. Иногда профессору даже казалось, что парень чересчур высоко себя ценит и согласится только тогда, когда ему предложат пост генерального директора «Дженерал моторс» или АТ&Т, однако, несмотря ни на что, он вовсе не казался профессору наглым или излишне самоуверенным. Целеустремленным – да, раскованным – пожалуй, современным – возможно, но никак не развязным, высокомерным или заносчивым, и Габриэла, конечно, ошибалась.