Дома я скинула пришедшую в негодность мантию и принялась обследовать повреждения — несколько глубоких порезов, пара зомби оказались с короткими ржавыми ножами, царапин от бега по кустам не счесть, на руках ожоги. А на скуле наливался фиолетовый синяк — тоже мертвяк шустрый попался. Вот только заражения какого-нибудь не хватало. Ну, ночка!
В целом же, все было не так уж плохо. На подгибающихся от усталости ногах я добралась до ванны, смыла всю грязь, продезинфицировала порезы настойкой из корня красицы болотной, пошипела от боли и упала в кровать уже практически полумертвая.
Ночью мне почему-то снился Дэвлин. Он стоял по плечи в морской воде, и блики освещали его лицо. Мокрые пряди падали на лоб, я аккуратно заправила одну за ухо, и он мне улыбнулся. Тогда я поцеловала его так, что закружилась голова, и в глазах вспыхнули звезды.
Я проснулась от изумления, и потом долго таращилась в потолок. Мне никогда не снилось ничего подобного раньше. Только непонятно от чего огнем горели щеки, и было трудно дышать.
Утро было солнечным. Оно врывалось в комнату со всем неистовством южного лета. Лучи приятно щекотали лицо, обещая отличный день. Сколько я проспала? Часов пять?
Я позвонила в маленький серебряный колокольчик, и в комнату вплыла Аделаида. Как она умудряется так плавно двигаться? Ума не приложу. Хотя с ее формами, наверное, только так и надо. Чтоб мужики пускали слюнки. Острый приступ зависти едва не испортил мне настроение, но я взяла себя в руки.
— Доброе утро, барышня, — она улыбнулась так очаровательно, что приступ зависти повторился.
— Привет.
— Какие у вас планы?
Это означало: какую одежду принести?
— Да ничего особенного: завтрак, купаться в океане, потом в город к господину Идальго.
— Подать мантию?
— Да, пожалуйста.
— Сию минуту, барышня.
И тут она увидела синяк на скуле. Моргнула, раздумывая, не спросить ли? Но, поймав мой взгляд, только пожала округлыми плечами и не задала никаких вопросов. Встать с постели получилось на удивление легко, хотя ушибленное колено немного болело, надо же, а вчера я и не заметила. Царапин не будет видно под рукавами. Остальное, вроде, в норме.
Взметнулись накрахмаленные юбки, и Ада выскользнула в гардеробную.
Привычно легко она, порхая по комнате, помогла мне одеться, забрала волосы в пучок, и добавила красивую драгоценную заколку с изумрудами.
— Под цвет глаз прямо!
Не смотря на приступы зависти к ее женственности, я Аделаиду любила. Я привязалась к ней еще, когда жила в столице. Она умудрялась делать с моей одеждой что-то эдакое, что та начинала смотреться на мне лучше, чем на вешалке. Вот почему женщина не имеет права носить что-то удобное? Куртка и кожаные штаны, например. Или рубаха, если жарко. Худощавым идет, говорят. По крайней мере, наемницы (есть и такие, хотя их очень мало), которых я видела в такой одежде, избытком женственности и излишнего веса не страдали. И смотрелись очень даже. Но это наемницы. Все вопросы по поводу поведения и внешнего вида идут обычно к командиру, обычно, капитану. Капитан обязан написать докладную полковнику, а что сделает полковник на претензию «Ваш боец не носит платье»? Нормальный — посмеется и забудет, вспыльчивый — скажет все, что думает, по поводу пожаловавшегося, его умственных способностей, и противоестественных сношений, в ходе которых и появился этот индивид.