Было раннее утро. Солнце еще не появилось, но его лучи уже рассеяли тьму. В доме было тихо. Варвара лежала в полудреме и улыбалась. Ей исполнилось 16. За открытым окном заливался соловей.
Еще немного и начнется кутерьма, поздравления, подарки, бал. Она будет капризничать, говорить гадости, много и глупо смеяться – а сейчас можно было тихо лежать и радоваться за себя…
За дверью послыался шепот, тихий шорох чих-то ног. Варвара повернулась на бок и прищурила глаза, притворяясь спящей. Вскоре дверь открылась и в комнату быстро вошла Инесса Генриховна, ее преподаватель китайского. Инесса Генриховна замерла на пороге, пытаясь понять, спит ли Варвара, потом на цыпочках, замирая от каждого шороха, дошла до комода, поставила на него небольшую коробку и также на цыпочках выскочила из комнаты.
Вскоре тихо-тихо заиграла музыка. Скрипки, флейты, красота. Эта был Григ, ее любимая тема. Варвара улыбнулась, повернулась на спину и по-честному закрыла глаза. Музыка становилась громче. Тихий топот заполнил комнату, что-то мягкое и нежное стало падать на ее лицо. Григ смолк.
– С днем рожденья тебя, – тихо запел неслаженный хор, – с днем рожденья тебя, – повторил он громче, – с днем рожденья, Варвара, с днем рожденья тебя! – во весь голос закончил хор.
Варвара засмеявшись, открыла глаза и села. Вокруг кровати стояла небольшая толпа. Две 8-летнии племянницы близняшки Марина и Карина подкидывали вверх лепестки роз; преподаватели, повар и начальник охраны толпились на заднем плане; а на переднем плане возвышались пять человек. Все они были в одинаковых масках из фильма «Крик». Увидев, что именинница проснулась, они синхронно раскинули руки для объятий. Выглядело это смешно. Варвара искренне расхохоталась и тоже раскинула руки. Папу и мачуху она узнала сразу. Остальные 3 монстра идентифицировались хуже. Монстры, смеясь, сняли маски. Конечно же, это были – родной брат мачехи дядя Евгений из Швейцарии, дядя Сеня по кличке Лось, и друг семьи Вахтанг.
– Христофор, – громко крикнул губернатор в сторону двери. – Вы где застряли?
Христофор был домашним завхозом. Ему было за 70 и его держали больше для красоты, чем для заведования хозяйством. Без его колоритной фигуры этот домище и участок в 2 гектара сложно было бы назвать усадьбой.
– Ты что за зверь ёканутый? Наш выход, бабку твою через лавку, – раздалось любимое всеми гнусавое бормотание завхоза. И вскоре 2-х метровый дедушка в ливрее затащил в комнату за узды большую пони с розовым седлом и разноцветными перьями на голове. Тут же взорвалась коробка, принесенная учительницей китайского, и на всех посыпалось конфетти. Пони испуганно дернулась, дедушка упал, все засмеялись.